Когда тонут корабли
Шрифт:
Верциньский (тихо). О Боже… я молчу… я молчу… (Страстно.) Я боготворю вас…
Марина (лукаво). Опять? Берегитесь… я все расскажу ксендзу Корно…
Верциньский (тихо). Я ненавижу вашего ксендза…
Марина (тихо). А я его люблю… (Идет к матери, Консулу, Ютте.) Господа, мы едем… (Целует Ютту.) Как жаль, что вас не будет у Шабельских.
Подгаецкая, Марина, Консул, Верциньский уходят и почти около дверей прощаются с Ксендзом.
Те же, кроме Подгаецкой, Консула, Марины и Верциньского.
Ксендз (приближаясь к Ютте, тоном исповедника). Вы не уезжаете?
Ютта (просто). Пока еще нет…
Ксендз (подчеркнуто). А ваш муж?
Ютта. Лука поедет к Шабельским… Как ваше здоровье, ксендз-декан?..
Ксендз (сухо). Я здоров. А вы больны…
Ютта. Я чувствую себя великолепно…
Ксендз (еще суше). Вы больны душою… воображением… умом… вы греховно распалены…
Ютта (улыбаясь). Сегодня все мне говорят только неприятные вещи…
Ксендз (почти грубо). На вас это мало действует… вы обещали мне редко или совсем не бывать в доме Гедройцев.
Ютта (покорно). Я бываю.
Ксендз (пылко). Да… часто!.. При всякой возможности!.. Против всяких приличий!..
Ютта (холодно). Но… ксендз-декан… (Пожимая плечами.) Что я могу?.. Ничего.
Ксендз (страстно). Нет! Нет! Нет!.. (Глуше.) Я вас жалел. Я вступался за вас даже публично, забывая всякую осторожность, подвергаясь насмешкам. Я надеялся на ваше благородство… Я думал прошлые страдания вас образумят…
Ютта (медленно). Это вы посоветовали моей свекрови… чтобы я уехала с мужем?
Ксендз. Я.
Ютта (медленно). Я не уеду… это выше моих сил…
Ксендз (сурово). На что вы надеетесь?
Ютта. Разве я надеюсь?
Ксендз. Вы добились своего. Вы стали госпожой Подгаецкой. Вы приняты в лучших домах города. Многие находят вас трагичной. О, люди даже трагедию обратили в наряд!.. Теперь вы можете и должны жить иначе. Уезжайте с мужем… (Сильно.) Все остальное невозможно…
Ютта (эхом). Невозможно?..
Гедройц (приближаясь, громко). Что невозможно, друг мой?
Лука достал с камина бильбоке*, играет.
Ютта (со слабой улыбкой). Мы говорили обо мне…
Гедройц (подчеркнуто). Кто же решает за вас?
Ксендз (подчеркнуто).
Гедройц (надменно и учтиво). Ах, это вы советовали, ксендз-декан?.. Тогда я извиняюсь, конечно…
Ксендз (тихо и вежливо). Мы всегда были с вами различных взглядов…
Гедройц. Всегда, ксендз-декан.
Ксендз. Могу ли я откланяться?..
Гедройц. До свидания, ксендз-декан… Позвольте, я провожу вас…
Ксендз прощается с Юттой преувеличенно вежливо. Отходит проститься с Лукою. Тот очень увлечен игрою в бильбоке.
(Ютте, тихо, с улыбкой.) Твое верхнее платье у меня в спальне… Когда мы уйдем, пройди туда… Я вернусь с Лукою…
Ютта (в смятении). Ах, Ян… мне страшно…
Гедройц (улыбаясь). Со мною?
Ютта (в тоске). О, Боже… мне так тяжело!.. Что из всего этого выйдет?
Гедройц (властно). То, чего хочу я…
Гедройц, Ксендз и Лука уходят.
Ютта одна. Хочет уйти в спальню, сталкивается с лакеем и вздрагивает, застывая на месте.
Ютта (испуганно). Ах, это вы, Павел…
Лакей (почтительно и сочувственно). Да, барыня, не беспокойтесь… Я хочу убрать здесь… (Поправляет дрова в камине.)
Ютта (очень мягко). Они все уехали?..
Лакей. Да, только молодая барыня еще в будуаре. Барин прошел к ней с вашим мужем… Господин Верциньский дожидается в автомобиле… (Составляя посуду.) Идет сильный снег…
Ютта (очень мягко). Вы не забыли меня, Павел?
Лакей (вздрогнул). Что вы, барыня… (Тише.) Нет… нет…
Ютта (задумчиво). Помните… в этом кабинете… мы часто ждали барина… я ивы… да… иногда он долго не возвращался… вы варили мне кофе, Павел, зажигали камин… вы рассказывали мне, что делал он сегодня или накануне…
Лакей (чуткий, как струна). Да, барыня…
Ютта. Я и вы… мы так любили его… мы были ему преданны… О… как собаки… как рабы… больше… (Задыхается.)
Лакей. Да, барыня…
Ютта. Иногда он бранил нас… меня за слезы, тоску, ревность… вас за бессонницу… правда, Павел?..
Лакей (растроганный). Да… барин гневался… ничего… Мы ему служили…
Ютта. Мы ему служили. (Пауза. Тихо.) Теперь служит она.