Когда торжествует любовь
Шрифт:
— Послушай, Мартин, — перебила его Сильвия, — а кто такая эта Кристи? Она твоя… невеста?
— Нет, но мечтает стать ею, — усмехнулся тот. — Кристи и я знакомы с детства. Когда-то мы вместе учились в школе, потом судьба разбросала нас. Она ведь закончила класс вокала, у нее неплохой голос… Однажды Кристи увидела меня, когда я играл в метро на флейте. Долго слушала, а потом подошла, обняла и сказала: «Наконец-то я нашла тебя!» — У Сильвии ёкнуло сердце, неприятный озноб пробежал по телу. — С тех пор она поселилась у меня — я тогда уже переехал в мою нынешнюю квартиру — и стала вести хозяйство, а заодно присматривать
Кристи пожертвовала карьерой ради меня. Я не требовал от нее этого, более того, ничего не знал. Она поставила меня перед фактом, сказала, что хочет все время находиться рядом. И начала таскаться за мной повсюду, следить за моим питанием, отдыхом, работой… Иногда играла вместе с нами в переходах… Признаться, мне претила ее навязчивость, ведь я. привык самостоятельно распоряжаться временем и деньгами, пусть и небольшими…
А я могла бы бросить театр ради любимого? — подумала Сильвия и с горечью поняла, что не способна однозначно ответить на вопрос.
— Но почему же ты согласился жить с ней? — дрогнувшим голосом спросила она; откровения Мартина вгоняли ее в тоску.
— Сказать по правде, я и сам не могу этого объяснить… Возможно, мне так было удобно, ведь Кристи избавила меня от необходимости думать о быте. Все мои мысли были заняты музыкой, организацией группы. Я даже не замечал, что она страдает от моего невнимания. Порой забывал поблагодарить ее за все, что она делает… В один «прекрасный» день Кристи не выдержала и высказала все, что наболело в душе. Выяснилось, что я бездушный, черствый истукан. Отчасти она была права… Что же касается интимных отношений… — Мартин вздохнул и замолчал.
Сильвия сомневалась, что хочет услышать продолжение рассказа. Она просила Мартина поделиться впечатлениями от первой встречи с ней, а в результате пришлось выслушивать о его отношениях с другой. Это было неприятно, но в то же время жутко интересно, словно подглядываешь в замочную скважину.
— Не знаю, будет ли тебе это интересно, — словно прочитав ее мысли, задумчиво произнес молодой человек и, не дождавшись ответа, продолжил: — Скажу лишь, что я не злоупотреблял ее доверием. Конечно, ей не хватало чего-то более яркого и эмоционального, хотелось любви, но я не мог предложить ей этого. Как раз в тот день, о котором я начал говорить, Кристи устроила очередную сцену и потребовала, чтобы я женился на ней или хотя бы объявил ее своей невестой. Ей, видите ли, стыдно перед людьми. Перед какими людьми? Жители нашего квартала и понятия не имеют о светских условностях. В общем, мы крупно поссорились…
И вот я с друзьями направлялся в бар, когда неожиданно взгляд мой упал на театральную афишу: «Последний раз в этом сезоне! Блистательная Сильвия Даймонд! Лучшая труппа страны!» Мне вдруг необычайно сильно захотелось хоть краешком глаза увидеть другую жизнь — красочную, полную радости, любви, счастья! Я остановился как вкопанный, точно во сне повторяя твое имя, которое казалось мне нереально красивым. Я представил себе женщину, которая могла бы носить это имя… Знаешь, Сильвия, я не ошибся. Именно такой я рисовал тебя в моем воображении.
— Какой же? — Сильвия обрадовалась, что разговор больше не касается отношений Мартина с Кристи.
— Возвышенной. Очень талантливой. Немного наивной, чистой… Да-да! Почему ты так смотришь на меня?
— Меня еще никто не называл наивной и
— Это правда, истинная правда! И я перегрызу горло тому, кто осмелится возразить! — восклицал Мартин, целуя ее веки.
— А потом? Что было дальше? — высвобождаясь из его нежных объятий, чтобы не расплакаться, допытывалась Сильвия.
— Я стоял перед афишей и пялился на нее как ненормальный. Ребята ушли далеко вперед, пока кто-то из них не заметил, что я отстал. Они стали мне что-то кричать, но я не слышал их. Я думал только о том, что больше всего на свете хочу увидеть Сильвию Даймонд. Я забрал у друзей мою долю заработанных в тот вечер денег и купил билет в театр. Моих средств хватило лишь на откидное место, но зато я имел возможность находиться к тебе совсем близко — в десятом ряду партера. Стоит ли говорить, что я был очарован твоей игрой… И сразу же влюбился.
Не дожидаясь окончания спектакля, я бросился к выходу, чтобы раздобыть цветов. Выскреб последние монеты, купил букетик фиалок, побежал обратно в театр, но меня не впустили! Привратник сказал, что так не положено. Я умолял передать тебе фиалки, но он остался непреклонен. Тогда я решил во что бы то ни стало преподнести тебе цветы. Каждый день я тратил почти все, что зарабатывал, на входной билет и цветы, потому что видеть тебя, слышать твой незабываемый голос стало для меня смыслом жизни. Однако подойти к тебе я не решался. Мне казалось, ты можешь побрезговать мной и моим скромным даром, если увидишь перед собой нищего музыканта… Прости, Сильвия, я думал о тебе дурно, но это было всего лишь оправданием моей трусости. Теперь я понимаю, что ты никогда бы не прогнала меня прочь только потому, что я не… толстый, лысый, но жутко богатый Отто. Ведь так?
Сильвия улыбнулась его почти детскому восприятию жизни. Он боялся подойти! Он думал, что она отвернется от него… Но кто знает, может, тогда все именно так и случилось бы. Ведь только теперь маска, которую она постоянно носила даже наедине с собой, постепенно начала спадать, открывая настоящее лицо Сильвии — той самой, о которой говорил этот удивительный молодой человек.
— Милый мой Мартин, — Сильвия взъерошила его густые волосы, — какой ты смешной!.. Ну хорошо, пусть все будет так, как ты говоришь. Мне нравится, что ты называешь меня возвышенной и одухотворенной. Я буду такой, если ты этого хочешь.
— Нет, ты такая на самом деле! — упрямо повторил Мартин.
— А ты? Какой ты на самом деле?.. Хочешь, скажу? — лукаво посмотрев на молодого человека, спросила Сильвия. — Ты лучший мужчина, которого я когда-либо встречала. Честный, открытый, добрый, сильный, независимый… А самое главное, свободный! Да, Мартин, у тебя нет денег, славы и признания. Но есть нечто большее, чего не хватает таким людям, как Отто, как… я. Ты волен выбирать, какую музыку тебе сочинять или играть. Ты можешь наплевать на своих «слушателей», спешащих по переходу и кидающих тебе на ходу монеты. По большому счету ты не зависишь от их переменчивой любви. Тебе не надо постоянно беспокоиться о том, как ты выглядишь. Тебя никто не заставляет каждый день, болен ты или нет, плохое у тебя настроение или хорошее, выходить на сцену и жить чужой жизнью. Твои друзья всегда примут тебя таким, какой ты есть… Да и вообще у тебя впереди целая вечность! А я…