Когда туфли не жмут. Беседы по историям даосского мистика Чжуан-цзы

Раджниш (Ошо) Бхагаван Шри

Это происходит в преклонном возрасте: и тогда человек чувствует себя очень раздраженным, обманутым – как будто Существование вас обмануло. Никто вас не обманывал, вы просто безрассудно себя возвеличили. Всю эту проблему создало ваше собственное эго – а теперь вы чувствуете себя обманутыми. Невозможно найти старика, который был бы счастлив. Если вы найдете такого, оставайтесь с ним – это мудрый человек. Можно найти счастливых молодых людей, это ничего не значит. Но если вы сможете найти счастливого старика, это замечательно. Если наступило лето, и осеннего половодья больше нет, а старик счастлив, значит, он познал нечто другое: он обнаружил

вечный источник.

Когда вы молоды, ваши ноги сами пускаются в пляс – это ничего не значит, это всего лишь половодье. Но когда вы состарились и лишились всего, что у вас было, – никто вас даже не помнит, никто о вас не беспокоится, вас просто забросили, убрали с дороги, выбросили как рухлядь, мусор – и вы по-прежнему счастливы…

Будда сказал, что если вы найдете старика, который так же счастлив, как юноша, то в нем что-то есть – поклонитесь ему, слушайте его и учитесь у него. В Индии это было традицией: всякий раз, когда мы видели, что старый человек счастлив и танцует, мы признавали его мастером. Он уходил в лес, создавал вокруг себя маленький университет – гурукул, домохозяйство мастера – и со всей страны к нему начинали сходиться ученики.

В Индии мы никогда не признаем учителем молодого человека; только старик может быть учителем – и это правильно. Исключения возможны, но в основном это правильно. Только старый человек может быть учителем; тот, кто прожил в жизни все времена года, кто многое испытал и, тем не менее, по-прежнему счастлив и пребывает в блаженстве. В том, чтобы быть счастливым в пору половодья, нет ничего особенного, это обычное дело, но оставаться счастливым и экстатичным, когда ручей почти высох, когда остались одни лишь пески, когда тело совсем одряхлело… Быть живым на пике жизни и танцевать – это ничего не значит. Но когда приближается смерть, а вы, танцуя, идете ей навстречу, это замечательно. В этом случае случилось нечто исключительное, в обыденный мир вошло нечто необычайное – в него проникло божественное.

Если вы счастливы, потому что молоды, вы не будете счастливы долго; скоро ваше счастье будет разрушено. И хорошо, если вы станете осознающими до того, как оно будет разрушено. Вот что прекрасно: если вы можете стать печальными в молодости, вы будете счастливы, когда состаритесь; в противном случае вы станете печальными, потому что сейчас это просто половодье. Если посмотреть на него, то это не вы; это тысячи впадающих в вас потоков создают у вас впечатление, что вы огромны. Скоро то, что вам дано, будет отобрано, и если, лишившись всего, вы сможете быть счастливыми, только тогда ваше счастье будет непоколебимым. В этом случае ваше счастье превращается в блаженство.

Таково различие между счастьем и блаженством: счастье зависит от других людей – в него впадают тысячи потоков; блаженство же зависит только от вас, оно самостоятельно. Для него не существует никаких условий, которые должны быть выполнены, оно безусловно. Оно есть просто потому, что есть вы; тут нет никаких причинных связей, оно ничем не вызвано. Если вы счастливы с вашей подружкой, с вашим другом, с вашим возлюбленным, тогда кто-то является причиной вашего счастья. Скоро этого человека унесет от вас, потому что это осеннее половодье. Времена года будут меняться, колесо жизни будет продолжать вращаться – его от вас унесет.

Все, что имеет причину, не может быть вечным; то, что причины не имеет, может быть вечным – помните об этом всегда, когда вы счастливы. Вспомните: это

что-то беспричинное или этому есть причина? Если этому есть причина, то лучше быть печальным, потому что это будет у вас отобрано. Это уже происходит, вы уже почти потеряли это – рано или поздно вы поймете, что это ушло, поскольку причинность – это часть мира, который постоянно пребывает в движении, этого мира грез, который индусы назвали майей, этой иллюзии, которая непрестанно меняется подобно сну. И если вы в нее верите, она становится кошмаром. Если же вы в нее не верите, то можете ее отвергнуть – тогда вы сможете смотреть на свидетеля, который не имеет причины.

Река Хуанхэ разлилась:

И вот он устремился вниз по течению, пока не пришел к океану.

И когда-нибудь вы тоже придете к океану. Что это за океан? Этот безбрежный океан – смерть. У жизни есть источник; у смерти источника нет. У жизни есть берега, которые временами затопляются, – тогда она выглядит безбрежной; временами половодье отступает – и тогда она становится тоненьким ручейком. Но у смерти берегов нет – это океан.

И точно так же, как любая река должна прийти к океану, каждая река сознания должна прийти к смерти. Куда бы вы ни шли, какой бы путь, какое бы направление ни выбрали – нет никакой разницы; вы достигнете океана. Океан окружает вас со всех сторон. Вы достигнете смерти, и рядом со смертью все ваши грезы будут разрушены – все ваше эго будет поколеблено.

И вот он устремился вниз по течению, пока не пришел к океану. Там он окинул взглядом пустой горизонт, простиравшийся поверх волн на востоке, и лицо его вытянулось.

Именно так старики становятся печальными. Их лица вытягиваются, счастье исчезает; живость, энтузиазм, грезы – все просто умирает. Они смотрят и не видят ничего, кроме бездушного океана, с которым они сольются и исчезнут – их больше не будет. Каждая река, впадающая в океан, чувствует то же самое. И говорят, что каждая река оглядывается назад, на те дни, когда она была чем-то; прежде чем впасть в океан, она огладывается, вспоминает прошлое, половодье, осень, те дни, когда она была кем-то. Но повернуть назад невозможно! Нет возможности двигаться вспять во времени. Приходится двигаться все дальше и дальше вперед, и каждой реке приходится впасть в океан. Она впадает в него с плачем. Пойдите к океану и посидите рядом с рекой, впадающей в океан, – вы почувствуете в ней такую большую печаль.

Каждый старик, все старики начинают оглядываться назад. Старики всегда обращаются к воспоминаниям, к тем дням, когда они были кем-то, чем-то, к тем дням, когда они были любимы, уважаемы и ценимы. Они делают это снова и снова. Просто послушайте стариков, и вы почувствуете, что с ними очень скучно. Почему вам с ними скучно? Почему они вас раздражают? Потому что они снова и снова повторяют одну и ту же историю о прежних днях. Они всегда начинают рассказ о старых добрых временах. Почему добрых? Почему сейчас времена не добрые? Ни один старик не может поверить, что добрые времена существуют сейчас, – они всегда в прошлом, в золотом прошлом – эти старые добрые времена, когда все было так и этак. Это не вопрос положения вещей, или экономической или политической ситуации – ничего подобного. Они были молоды, и все было хорошо. У них было половодье.