Когда ты наркотик
Шрифт:
Впечатленные одноклассники притихли.
– Так где ваши... как их?... лаги тусуются? – напомнила Вика.
Все недоуменно переглянулись, пожимая плечами. Только Вальяна смущенно промолвила:
– Некоторые из них сегодня будут позже на семинаре по информационным технологиям.
– О! Значит, нам сегодня тоже на семинар надо! – довольно кивнула террановийка.
***
Местные ботаники, то есть лаги, встретили Вику и ее сопровождающих довольно хмуро. Видимо, и увязавшиеся за Викой одноклассники тоже были не в восторге, презрительно кривясь на компанию визанирских школьников,
– Привет, я Вика! – автоматически заулыбалась девушка, но, встретив настороженные взгляды, сразу же погасила улыбку.
До сих пор она не могла привыкнуть, что здесь нельзя улыбаться просто так. Хотя такие безобидные мимические действия, вросшие в нее с глубокого детства, проскакивали сами.
– Эта та, которая здесь наследила? – хмыкнул один из лагов, чернявый парень, с растрепанной шевелюрой до плеч. – Я нашел куски твоих программ на сервере…
– Покажешь?! – придвинулась к ним Вика. – Вообще-то, это не мой код...
– Ну, конечно! – фыркнул брюнет, пока остальные его приятели отодвигались подальше от человечки, косясь на ее одноклассников.
– Не, серьезно! Вот, смотри, видишь эту метку? – увлекшаяся девушка, уже увидевшая знакомый текст, ткнула пальцем в строку на экране. – Это точно не мое! И я обычно подчищаю своё, а вот тут кусок явно излишний, словно его пропустили, когда латали из собранных в кучу отрывков заготовок…
– Да, это тут точно лишнее, – прищурился брюнет, тоже увлеченно вчитывающийся в экран. Лишь на миг повернулся к девушке. – Я, кстати, Рик…
– А я Вика, – опять автоматически протянула ладошку террановийка.
Удивленно покосившись на тонкую ладонь, тем не менее парень осторожно пожал ее своей лапищей.
– Да тебя вся школа знает, – хмыкнул новый приятель.
– Ага, ну давай, подкармливай мою звездную болезнь, – едва внятно пробормотала Вика, уже усевшаяся рядом и листая на странице строки кода, вглядываясь, как ранее запущенный ею по глупости троян Николаса вписался в сервисные программы.
Через пять минут, развернув к себе многочисленные экраны, Вика с новой компанией оживленно обсуждали обнаруженные дыры, обильно пересыпая разговор профессиональным сленгом. Одноклассники еще вначале пытались слушать их беседу, но быстро потеряли нить разговора и заскучали. Лилиан откровенно зевала, но как официально прикрепленная охрана, не могла покинуть свою подопечную. А вот Тирн не выдержал такого пренебрежения:
– Вика, пошли гулять! Брось ты этого инрайо.
Вокруг глухо заворчали. Вика оторвалась от своего занятия и недоуменно развернулась к Тирну, не понимая новое для себя слово. Тот, нависая горой над компанией сидящих визаниров, сердито переглядывался с Риком.
– Если здесь кто инрайо, то только ты… на голову, – мрачно процедил Рик.
Тирн презрительно оскалился, оголяя клыки. Вика, всё еще недоумевая, покосилась на брюнета рядом. И только при внимательном осмотре заметила, что кресло под Риком было с колесами и крошечным пультом управления, сиротливо притулившемся сбоку, совсем не имея подлокотников или каких-то иных явных признаков инвалидных колясок. Новый приятель, заметивший разглядывания девушки, сжал губы и молча отвернулся к экрану. Напряжение, повисшее в классе, могла учуять даже Вика со своим слабым человеческим нюхом, но отличной девичьей интуицией.
Вика сощурила глаза и, развернувшись опять к Тирну, для чего пришлось задрать голову вверх, зло прошипела:
– А с чего это ты, Тирн, указываешь с кем мне общаться?! И чем мне заниматься? Что всё это... –
В звенящей тишине класса Тирн ошеломленно выдохнул, зависая от такой проповеди. Все вокруг еще больше напряглись, это террановийка чувствовала даже спиной, но Тирн спустя краткую паузу выдал:
– И что здесь может быть интересного? На экране какая-то абракадабра…
Вика вновь оторвалась от кода, побарабанила пальцами по столу раздумывая и ответила:
– Это, Тирн, не абракадабра, это… свобода!
Визаниры непонимающе переглянулись.
– Как бы объяснить... Ну, вот смотри, приходишь ты в школу, а все кабинеты заперты, свет в коридорах выключен, везде ваша охрана, и тебе во всем этом бескрайнем здании разрешено зайти только, скажем, в 2-3 кабинета. Представил? А теперь представь, что у тебя есть вот эта абракадабра, "волшебная палочка", и по ее взмаху... – Вика громко щелкнула пальцами. – ...ты можешь включить где угодно свет, или, наоборот, выключить свет или камеры охраны, попасть за абсолютно любую закрытую дверь, ну… даже в женскую раздевалку...
Парни заулыбались, как коты на сметану. А у девушки мелькнула мысль, что, вероятно, скоро ряды лагов могут пополниться.
– А если ты еще и понимаешь что-то в этой абракадабре, можешь свою "волшебную палочку" настраивать под себя... – продолжала террановийка. – ...то ваша охрана даже знать не будет, где ты ходил и что делал. Будто ты – невидимка. И никаких карцеров и наказаний!
Впечатлившиеся визаниры зашушукались, переглядываясь.
– А теперь, извини, Тирн, но мы действительно заняты. Может, получится почистить сеть хоть немного… А то пока пульт управления от этой "волшебной палочки" в чужих руках, но ты же не хочешь, скажем, чтобы за тобой через школьные камеры следили неизвестно кто неизвестно откуда? – и, повернувшись к новому приятелю, Вика призналась. – Рик, код действительно не мой, и я сама не справлюсь, но примерно знаю алгоритм и… ммм, любимые фишки автора кода, давай попробуем еще вот тут посмотреть…
***
Возвращались уже затемно, и девушка, утомленная насыщенными событиями дня, немного придремала в машине. Вдруг Харион снизошел до разговора с Викой.
– Тебе не стоит давать надежду нашим парням.
– Какую надежду? – не поняла Виктория, с трудом выныривая из дремоты.
– Ложную, – фыркнул Харион. – Ложные обещания, поцелуи. Зачем дразнишь наших парней, если секс с тобой еще пока вашими законами запрещен?
Вика чуть не поперхнулась от настолько откровенного разъяснения. "А, ясно, донесли уже".
– Никаких обещаний не было. Всё просто по-дружески…
– У визаниров не бывает дружбы между мужчиной и женщиной, – отрезал ее взрослый охранник.
– Почему? – возмутилась девушка.
Харион подумал, но продолжил:
– Женщина принадлежит мужчине. Одному мужчине в один момент времени. Объятия и тем более поцелуи с посторонними или с разными одновременно, тем более демонстративно публично – это неприемлемо.
– А у нас женщины никому не принадлежат, – ответила террановийка. – Вернее, только сами себе. И сами решают, когда и с кем им целоваться и обниматься.