Когда ты рядом
Шрифт:
Впрочем, сегодня Иззи не в первый раз подорвала его самоконтроль.
Перед его глазами пронеслись образы семнадцатилетней Иззи, по уши влюбленной в него. Он увидел ее блестящие от страсти глаза, ее тело, освещенное луной. Десять лет назад она воспользовалась его минутной слабостью, но он до сих пор никак не мог понять, почему не пресек ее неловкие попытки соблазнить его. Та история закончилась плохо, и большая часть вины лежала на нем.
Он прижал холодный стакан ко лбу. Черт бы побрал Иззи Хеллиген! Если он не смог устоять перед семнадцатилетней Иззи,
Поднявшись, он подошел к окну и уставился на бесконечный поток пешеходов на тротуаре.
Почему его это беспокоит? Он никогда больше не увидит Иззи. Он предложил ей деньги, но она отказалась их брать. Конец истории.
Но затем он увидел в толпе знакомую гриву рыжих кудрей. В плаще, едва прикрывающем ягодицы, и ботфортах она выделялась среди прохожих.
Пока он за ней наблюдал, перед его глазами возник образ прежней Иззи, с сияющими голубыми глазами, полными преданности и обожания. Затем он услышал, как она сказала ему, что будет любить его вечно.
У него в груди снова что-то болезненно сжалось.
— Из, у меня ужасные новости.
Иззи посмотрела на свою помощницу Макси, которая положила телефонную трубку и уставилась на свою начальницу поверх кипы бумаг на столе. Маленькое личико Макси было белее мела.
— В чем дело? — спросила ее Иззи, готовясь к худшему.
Неужели может быть еще хуже, чем сейчас?
После скандала недельной давности «поющие телеграммы» перестали заказывать. Три гранта, на получение которых они подали заявку, были отданы другим организациям, все потенциальные спонсоры еще до истории с Карстейрсом прислали письма с отказами. Всю эту неделю Иззи искала новых спонсоров и составляла расписание нового сезона, прекрасно понимая, что его может и не быть. Как назло, бойлер снова начал течь. В разгар лета без него можно обойтись, но осенью театр нужно будет отапливать, и, скорее всего, его придется менять. Пока они не могут себе это позволить.
— Это был менеджер из банка, — пробормотала Макси.
Внутри у Иззи все оборвалось. Хуже и вправду быть не может.
— Он требует, чтобы мы выплатили проценты в течение десяти рабочих дней. Если мы не найдем в указанный срок тридцать тысяч, он обратится к судебным приставам.
— Что за!.. — воскликнула Иззи.
Увидев, как Макси вздрогнула, она не стала произносить вслух бранное слово.
— Но ведь мы уже кое-что выплатили. Не полную сумму, я знаю, но мы обязательно что-нибудь придумаем. — Пальцы Иззи крепко вцепились в ручку. — Они не могут этого сделать.
— Очевидно, могут, — произнесла Макси унылым тоном. — Сумма нашей последней выплаты была такой мизерной, что ее можно было бы приравнять к невыполнению обязательств по займу.
— Напомни мне, чтобы я больше не посылала менеджеру пригласительных билетов, — бросила Иззи с присущей ей пылкостью.
Впрочем, ее гнев был поверхностным. Она понимала, что менеджер банка ни в чем не виноват. Ее театр много месяцев висел на краю пропасти. Менеджер своим звонком лишь столкнул его вниз.
Подойдя
Она потерпела поражение. Как она будет сообщать эту новость своим сотрудникам? Дэйву, главному режиссеру, Терри, Стиву и другим актерам и техническим работникам, не говоря уже о билетерах и гардеробщиках? Они так усердно трудились все эти годы. Многие из них бесплатно работали в свое свободное время во имя будущего успеха.
Им придется остановить все проекты по работе со школьниками и пенсионерами.
Ее нижняя губа начала дрожать, и она закусила ее.
— Значит, это конец?
Услышав вопрос своей помощницы, Иззи обернулась.
— Для Дэйва и остальных это будет тяжелым ударом. Они так много работали. Мы все много работали, — продолжила Макси.
— Нет. Это еще не конец, — заверила ее Иззи, несмотря на подступивший к горлу комок. — Давай пока ничего не будем говорить остальным. Должен быть какой-то выход.
Еще не все потеряно. У них есть целых две недели. Они обязательно что-нибудь придумают.
— Лично я не вижу никакого выхода, — сказала Макси. — Мы обе ищем его уже много месяцев и постоянно заходим в тупик. — Она издала невеселый смешок. — Представляешь, прошлой ночью мне приснилось, что мы попросили принца Чарльза стать нашим спонсором.
— И что он сказал? — рассеянно спросила Иззи, у которой начала болеть голова.
— Я проснулась раньше, чем он дал ответ, — вздохнула Макси. — Если бы только мы были знакомы с каким-нибудь богачом, питающим страсть к драматическому искусству… Все наши проблемы были бы решены.
Иззи снова сглотнула. Слова Макси напомнили ей о человеке, о существовании которого она отчаянно пыталась забыть всю эту неделю.
«Нет. Кто угодно, только не он».
Она плюхнулась в кресло.
— В чем дело? — забеспокоилась ее помощница. — Ты резко побледнела.
— Я знаю одного герцога.
— Герцога? — удивилась Макси. — Ты дружишь с герцогом и до сих пор не обращалась к нему за помощью? — Она подбежала к столу Иззи. Ее глаза светились надеждой. — Он любит театр?
— Мне об этом неизвестно. — И друзьями их с Джо тоже назвать нельзя.
При воспоминании о том, что произошло неделю назад, кровь прилила к ее голове и соски заныли.
Нет, они с Джо Гамильтоном определенно не друзья.
— Но он богат, — добавила она, не желая отбирать у Макси надежду.
По крайней мере, она думает, что Джо богат. Она понятия не имеет, чем он зарабатывает себе на жизнь. Но он герцог. К тому же снимает номер в престижном клубе для джентльменов. Еще он упоминал о реставрации Гамильтон-Холл. Определенно все это свидетельствует о том, что он богат.
— Когда ты собираешься снова с ним увидеться? Ты можешь связаться с ним сегодня?
Иззи напряглась.
— Что-то не так? — настороженно спросила ее помощница. — Ты не уверена, что он нам поможет?
— На него не стоит особенно рассчитывать.