Когда уходит день
Шрифт:
Я глянул на себя в зеркало и задумался о том, что Лиза, возможно, была и права. Я действительно ощущал в себе какой-то прилив сил. За рулем этого дорогого автомобиля я чувствовал себя Богом. Мне казалось, что остальные люди просто никчемные муравьи по сравнению со мной. Статус этой машины настолько пропитал мой мозг, что меня и вправду начало распирать от какой-то мнимой важности.
Ну, может и так, – усмехнулся я. – Но зато, когда я держу руки на этом руле, обтянутом дорогой и изысканной кожей, во мне будто пробуждается небывалая сила, уверенность и дерзость.
– Это заметно, – не переставая улыбаться, сказала
– Вот бы сейчас меня увидели какие-нибудь знакомые. Они бы точно сгорели от зависти.
В ответ Лиза посмотрела на меня каким-то осуждающим взглядом, затем тяжко вздохнула и, так ничего и не сказав, отвернулась к окну, погрузив себя в какие-то мысли. Через некоторое время я понял, о чем она тогда призадумалась. Невольно глянув в наружное зеркало заднего вида, я увидел множество брошенных машин, пустынные улицы, и эта картина отозвалась в душе нестерпимым одиночеством. Мне сразу пришло совершенно очевидное осознание того, что здесь совсем никого нет. В этом мегаполисе не было ни моих друзей, ни знакомых, даже родители никак не смогли бы увидеть меня в такой машине. И внезапно все вокруг: город, этот дорогой автомобиль и даже вся наша жизнь – стали для меня какими-то пустыми.
Я посмотрел на грустное лицо Лизы и продолжил:
– Хотя, с другой стороны, здесь даже ни перед кем не похвастаешься.
– Это точно… – продолжая смотреть в окно, отозвалась она.
– А знаешь, ничего особенного в этой машине и нет.
– Ты о чем?
– Я имею в виду, что здесь никого нет, и эта машина как-то стала совсем обычной.
Лиза улыбнулась и спросила:
– А знаешь почему?
– Нет. Почему?
– Просто цена и значимость таких вещей становятся высокими только тогда, когда на них смотрят другие. А здесь никого нет, значит, и возвышать это некому. Поэтому она и стала тебе ненужной.
– Да, интересная мысль.
– Это так. Даже несмотря на то, что эта машина очень красивая, она здесь не имеет никакой ценности.
– Да, и к тому же она громоздкая и неповоротливая, как огромный корабль.
– А еще у меня ноги прилипают к этим кожаным сиденьям, – добавила Лиза, рассмеявшись.
– Зря мы бросили мою машину в парке. Я только сейчас начал понимать, что она была моим самым родным, уютным и привычным автотранспортом.
– В этом я соглашусь с тобой, – улыбнувшись, сказала Лиза. – Даже у меня уже с ней связано много хороших воспоминаний.
– Нужно будет на обратном пути забрать ее, потому что эта колымага мне все меньше и меньше нравится. Даже не понимаю, зачем за эту железяку люди платят такие баснословные деньги.
– Ну, наверное, они просто пытаются так выделить себя и стать выше других. Чтобы остальные могли с восхищением на них смотреть.
Я посмотрел на лежащий на обочине велосипед и, задумавшись об утопии нашего общества и его надуманных идеалах, сказал:
– Печально, что только так люди могут показать свое превосходство над остальными. Неужели зависть, тщеславие и гордыня могут управлять всем обществом?
– Ну, минуту назад ты сам хотел перед кем-нибудь похвастаться.
– Да, это точно, – вздохнул я. – После твоих слов мне теперь вообще этот автомобиль кажется простым куском металла на колесах и не больше. Даже удивительно, как вещи могут так быстро меняться.
– Я думаю, что меняется всего лишь наше отношение к ним. Это общество диктует,
– Да, наверное, ты права. Просто, казалось бы, такая очевидная истина должна быть видна невооруженным глазом, но мне почему-то нужно было попасть сюда, чтобы осознать всю эту правду.
– Ну, иногда какие-то события заставляют нас совершенно по-другому взглянуть на мир.
– Да, только уж слишком высокая цена у этого осознания, – промолвил я, поглядывая на тоскливые одинокие улочки.
Эта дорогая машина была первой ступенькой, изменившей мои суждения о совершенно простых вещах. Она позволила мне со стороны посмотреть на наше тщеславное общество, погрязшее в навязанных идеалах, алчности, обмане и других человеческих пороках. Чуть позже я понял, что смог увидеть всю эту палитру людского негатива только потому, что в этом одиноком мире такие вещи были просто смешными, глупыми и ненужными. Но все же, несмотря на всю испорченность нашего общества, я хотел в нем жить. Я хотел быть частью его и даже иногда пользоваться некоторыми людскими пороками, чтобы потешить себя. Очевидно, мы были так устроены, что просто жить и наслаждаться жизнью не могли. Нам нужно было вечно превосходить кого-то и стремиться вверх. Это была единственная наша среда обитания, в которой мы ощущали себя живыми и чувствовали свое мнимое предназначение. И это было во мне тоже. Я вглядывался в пустые окна жилых зданий и всем сердцем жаждал там кого-нибудь найти. Я воображал, что скоро, а возможно, даже завтра весь этот мир вновь станет прежним, наполненным людьми, шумом и нашими близкими.
Дорога по пустынному городу заняла у нас около двадцати минут. Подъехав к торговому центру, я бросил машину прямо перед входом, там, где стоянка была строго запрещена, но только не сегодня и только не для меня.
На удивление, в этом скоплении магазинов еще был свет. И когда мы зашли внутрь, то увидели то, что раньше могло присниться только во сне. Десятки магазинов с множеством дешёвого и дорогого товара предлагали нам свой ассортимент как единственным посетителям совершенно даром. Это было похоже на ярмарку вседозволенности. Казалось, будто во всем мире убрали продавцов и отменили деньги и теперь, чтобы что-то купить, нужно было просто подойти и безвозмездно взять это.
Прохаживаясь по огромным площадям безлюдного торгового центра, я чувствовал себя королем. Мне было позволено делать все, что угодно, и никто не смог бы меня в чем-то упрекнуть. Это был наш новый мир, наполненный вседозволенностью и безнаказанностью.
– Я даже не знаю, с чего начать, – повернувшись ко мне, с восторгом сказала Лиза.
– Детка, сегодня можешь себе ни в чем не отказывать.
– Вы так щедры ко мне…
– Сегодня все ради вас, мадам, – снова начав игру, произнес я, взяв ее за талию.
– Какая прелесть! – внезапно проронила она, резко остановившись около одного из магазинов. – Марк, посмотри, какие здесь чудесные шубки.
– Бери любую! – великодушно высказался я, понимая, что ни за что платить не нужно.
Лиза тут же радостно впорхнула в магазин и, взяв там сразу три шубы, направилась в примерочную.
– Ну, как тебе? – спросила она, надев на себя одно из норковых одеяний.
– Ты в этом просто красавица!
– Пока еще не совсем, но сейчас буду! – кокетливо ответила она и таинственно удалилась в соседний магазин.