Когда умирает свет
Шрифт:
А потом, вечерами, записывать все, что удалось выведать у камня. Составлять каталоги, собирать истории.
Дышать полной грудью.
— Вот и все! — Лима радостно хлопнула в ладоши и вскочила на ноги. Ее личико менялось так быстро, что я порой не успевала за ее эмоциями. — Ты уже уходишь? — разочарованно протянула она, ковыряя носком доски пола.
— Я опаздываю, — наклонившись, я чмокнула дочку в макушку. — Помнишь,
— Сортировать записи, приготовить ужин и встретить папу.
— Только не…
— Только не брать из холодильника мороженое, — дочка закатила глаза. — Оно для праздника.
— Умница. — Хитрюга. Я же знаю, что она все равно утащит оттуда шарик и будет думать, что я не заметила. А я сделаю вид, что не заметила. — Закрой за мной дверь.
Сбежав вниз по крыльцу, я уже хотела вскочить на припаркованный у дома гравискутер, но голос Лимы заставил меня остановиться:
— Ты же вернешься, да?
Удивленно хлопнув глазами, я посмотрела на дочку.
— Мне сон приснился, — пробормотала она тихо. — Что ты идешь по большому городу и никак не можешь найти дорогу. А я тебя зову, но ты не слышишь.
Тяжело сглотнув, я выдавила из себя улыбку.
— Конечно, вернусь! Это всего лишь сон, милая.
Дочка кивнула, ее глаза вспыхнули радостью, а все печали сразу вылетели из головы. Она моментально переключилась на будущий приезд Берты и ее сыновей. Что ни говори, а их визитов Лима ждала с нетерпением, а уж сейчас — подавно. Как иначе? День рождения скоро — можно будет хвастаться, что она уже “совсем взрослая”.
Вскочив на скутер, я сорвалась с места и полетела в сторону стоянки “копателей”, надеясь, что мое опоздание останется незамеченным.
***
Коридор шел вниз.
Пыль клубилась под ногами, тихо потрескивали мелкие камни, раздавленные подошвами тяжелых сапог, а над головой плыл небольшой мощный светляк, выхватывая из темноты куски стен, испещренные затейливыми узорами.
…в центре был фонтан…
…праздник Альмах-тэнай…
Я еще не понимала всего, что говорил камень. Это был старый город. Настолько старый, что контакт у нас сложился всего неделю назад, после двух месяцев безуспешных попыток достучаться до таящейся в глубинах сущности.
— Что такое “Альмах-тэнай”?
…жертва…
…жертва
Говорил ли он о настоящих жертвах или метафорических — я пока не знала. Но в девяти случаях из десяти это оказывался именно первый вариант.
Поворот направо привел меня в круглый зал с массивным черным камнем точно в центре. В потолке было вырезано отверстие, через которое вниз падал солнечный свет.
Усевшись на краешек камня, я прикрыла глаза. И позволила древнему существу проникнуть в свое сознание, посмотреть на мои мысли; доверила ему воспоминания и показала, что готова делиться даже самым сокровенным.
Я думала о семье. О Лиме и Карлосе.
О том, как сильно мое сердце принадлежит им. Что я бы не смогла жить, если бы с ними что-то случилось.
…вигара…
…навеки связанные…
— Их могло не быть, — тихо сказала я. — Это судьба, что мы теперь вместе.
…судьбы нет… только воля…
Усмехнувшись, я подумала, что этот город мне нравится. Было в нем что-то близкое, даже родное.
…есть история…
…о воле…
…хочешь?…
Солнечные лучи ласкали мое запрокинутое лицо, а под веками мерцали разноцветные вспышки, мелькали лица, а в висках стучала кровь.
Я подумала о Карлосе, что подарил мне эту возможность.
О том, чем он пожертвовал ради меня.
О нашей дочери.
Она проявила способности Слышащей, и я с удивлением и восторгом осознала, что дар — не просто набор параметров, заложенный в лаборатории.
Это наша плоть и кровь, сама наша суть, что может перейти и детям.
И душу переполняло невыразимое, невозможное чувство благодарности, которое я никогда не смогу передать Карлосу полностью. Не смогу выразить словами, не смогу облечь в понятные человеку звуки.
Только взглядом и лаской, возможно, когда-нибудь…
Я смогу донести до него все эти чувства.
Он сохранил мою цельность.
Подарил новую, лучшую жизнь.
…хочешь?…
Улыбнувшись, я кивнула, хоть камень и не мог меня видеть.
— Хочу, — выдохнула тихо и приготовилась слушать.
Конец