Когда умирают слоны

Абдуллаев Чингиз Акифович

– По-моему, дело, которым вы занимаетесь, не менее важно, – возразил Нодар.

– Иногда мне кажется, что нет, а иногда, думаю, вы правы. Хотя в любом случае ничего другого я не умею.

В самолете на Тбилиси их места оказались рядом. Нодар, оглянувшись по сторонам, очень тихо спросил:

– Как вы считаете, мы не слишком самонадеянно решили, что сумеем найти убийцу? У нас есть шансы?

– Судя по вашему рассказу, не очень большие, – признался Дронго, – но в любом случае нужно искать. Легче всего понадеяться на профессионалов из ФБР. Хотя я не помню ни одного

случая, когда расследование подобных инцидентов, проведенное зарубежными специалистами, было бы успешным. Ни одного. Свои, доморощенные детективы гораздо чаще добиваются успеха. Это статистика, а цифры – вещь очень упрямая.

– Надеюсь, вы не проходите по разряду иностранцев? – поинтересовался Нодар.

– Нет, конечно. Я из доморощенных гениев. Только нужно, чтобы мне немного повезло, тогда мы найдем убийцу.

Больше они не разговаривали. В этом самолете могло оказаться гораздо больше людей, понимающих, о чем они говорят, и следовало соблюдать элементарную осторожность.

В аэропорту их встречали сотрудники Нодара. «Боинг» сел в три часа ночи. Нодар, глянув на часы, тяжело вздохнул.

– У них такое расписание, – сказал он, словно оправдываясь. – Непонятно, почему им разрешают прилетать в три часа ночи?

– Чтобы пассажиры отсюда могли вылететь ночью и утром попасть на нужный им рейс в Европу или в Америку, – пояснил Дронго. – Между прочим, в Алма-Ату и Ташкент их самолеты прибывают в половине третьего ночи, а в Баку тоже в три часа ночи. Но можно посмотреть на это по-другому. Сказать, что самолеты садятся в аэропорту в три часа утра. Так звучит гораздо лучше.

– Вы конформист, – заметил Нодар.

– Просто стараюсь принимать вещи такими, какие они есть, – объяснил Дронго. – В первую очередь они думают о своих прибылях, а уже потом обо всем остальном.

У трапа самолета стоял микроавтобус, приехавший за ними. Двое молодых мужчин с понятным любопытством смотрели на прибывшего гостя. Сотрудник Нодара, летевший с ними из Хельсинки, сел в микроавтобус последним. Проверка паспортов отняла немного времени – все формальности были улажены за несколько минут, после чего Дронго с Нодаром уселись в много повидавший «Ниссан» темного цвета и поехали в центр города.

– Мы сняли для вас квартиру, – сообщил сидящий за рулем офицер.

– Надеюсь, это не ваша явочная квартира, – пошутил Дронго, – иначе я не смогу даже ходить в туалет из-за обилия ваших микрофонов.

Водитель и сидевший рядом сотрудник коротко рассмеялись, но ничего не сказали.

– Скоро рассвет, – неожиданно произнес Нодар, глядя на линию горизонта.

– В первую очередь мне нужно поговорить с членами семьи покойного, – сказал Дронго. – Еще, если можно, организуйте мне встречу с генералом Аситашвили, который летал вместе с погибшим в последнюю командировку. И, конечно, мне надо пообщаться со следователем, который занимается убийством генерала…

– Со следователем будет сложнее, – мрачно отозвался Нодар. – Мы хотели бы скрыть от прокуратуры ваше появление в Тбилиси и наше параллельное расследование. С остальными можете разговаривать сколько хотите.

– Ясно, – Дронго больше не стал

ничего спрашивать. День получился достаточно длинным, следовало немного отдохнуть.

Был уже пятый час утра, когда они подъехали к двухэтажному зданию. Очевидно, их ждали, потому что дверь была открыта. Нодар и Дронго вошли в дом. В просторной комнате навстречу гостям поднялся мужчина лет семидесяти. У него были мохнатые брови, густые седые волосы, красивое, породистое лицо. Он протянул к ним руки, словно намереваясь обнять каждого из вошедших.

– Это Мераб, – представил его Нодар. – Раньше работал главным инженером крупного военного предприятия, теперь – владелец этой небольшой гостиницы.

– Если можно так сказать, – грустно улыбнулся Мераб, – гостиница на втором этаже, а на первом живу я с дочерью. Но ее сейчас нет, она уехала в Кутаиси к моей сестре и приедет только через два дня. Поэтому мы будем одни, совсем одни, если не считать вашего помощника, – обратился он к Нодару.

Тот поспешно кивнул, ничего не объясняя.

– Вы не беспокойтесь, – поспешно сказал Мераб Дронго, – завтрак и ужин я могу готовить вам сам. А белье наверху свежее, как и положено в хорошей гостинице.

– Не сомневаюсь, – ответил Дронго, – вы извините, что мы не даем вам спать так поздно.

– Разве поздно? – удивился Мераб. – Мы раньше пяти утра не засыпаем.

Нодар произнес несколько фраз на грузинском, и они поднялись на второй этаж. Здесь оказались две просторные комнаты. Санузел – в конце коридора. В обоих комнатах, кроме двух отдельных кроватей, стояли тумбочки, небольшие столики, стулья. Полы были застелены небольшими чистыми ковриками.

– Выбирайте любую комнату, – предложил Нодар, – мы оплатили обе, чтобы у вас не было нежелательных соседей.

– В Тбилиси сейчас много таких гостиниц, – в произнесенной фразе Дронго не было вопроса – скорее полуутверждение.

– Да, – отозвался Нодар. – Даже великий Рамаз Чхиквадзе вынужден был открыть такую гостиницу. Мы оставили вам минеральную воду, две бутылки вина, наш лимонад. Вам нужно что-нибудь еще?

– Во всяком случае, вино в пять часов утра мне точно не понадобится, – сказал Дронго. – Спасибо за все, Нодар. У меня к вам просьба, если нельзя поговорить со следователем, может, мне привезут имеющиеся материалы? Или хотя бы их копии? Мне ведь нужно ознакомиться с уже имеющимися фактами, чтобы делать правильные акценты во время разговора с интересующими меня людьми.

– Мы уже сняли копии со всех документов, – ответил Нодар. – Утром в десять их привезут вам.

– А я смогу их прочесть? – спросил Дронго. – Ведь они наверняка на грузинском.

– Конечно, – кивнул Нодар. – Но мы пришлем нашего человека, который все переведет. А пока отдыхайте. Если хотите, можете принять душ. Правда, вода здесь только холодная. Горячей давно уже нет. Если захотите принять ванну, Мераб подогреет вам воду, но для этого нужно полдня.

– Спасибо. Обойдусь холодной, сделаю растирание, хотя на «моржа» я мало похож. Поезжайте домой, Нодар, вы устали больше меня. Ведь летели в Хельсинки, чтобы успеть на встречу со мной. До свидания!