Когда утихла буря
Шрифт:
– Ничего не могу возразить, - улыбнулся майор, довольный ходом мысли своего помощника.
– Ну, а что же Дальше?
– К сожалению, это пока все, - произнес старший лейтенант.
Майор помедлил немного.
– А вы поинтересовались тем, в какое время путевой обходчик делал обход железнодорожного полотна?
– наконец спросил он.
– Так точно.
– Понимаете, почему я задал этот вопрос?
– Конечно, товарищ майор. Это позволит нам установить, какой поезд прошел перед тем, как обходчик обнаружил
– ответил старший лейтенант, перелистывая записную книжку.
– Вот, пожалуйста,-нашел он нужную запись:-обход железнодорожного полотна был в три тридцать, а за полчаса до этого прошел поезд номер пятьдесят девять.
– Значит, тот же самый поезд?
– Так точно, тот же самый. Майор еще немного походил в задумчивости по комнате и уже у двери своего кабинета спросил:
– Кто из специалистов выехал на место происшествия?
– Выехал сам товарищ Сердечный.
– Хорошо!-удовлетворенно заметил майор.
– Это дело явно по его части.
Дубравин ушел в свой кабинет, оставив дверь открытой. На несколько минут воцарилась тишина, но вскоре старший лейтенант снова услышал голос майора:
– Прошу вас, товарищ Глебов, приготовить мне все документы, касающиеся этого дела.
Когда все, что просил майор, лежало на его столе, он тщательно просмотрел документы, сам наколол их на металлическую планку и четко, крупными буквами написал на новой папке:
Дело No 00113.
Метеоролог Крылов принимает решение
Рослый, атлетически сложенный, обожженный ветрами и солнцем, Василий Крылов стоял на берегу Волги, облицованном огромными каменными плитами, и задумчиво смотрел на веселую игру утренних лучей в широкой волжской волне.
– Ну, хватит вам!
– потянула его за рукав флотского кителя Галина Сугробова.
– Знали бы вы, Галина Сергеевна, до чего тяжело уходить от Волги в вашу пустыню... Ну, да что теперь говорить об этом-решение принято, и точка!
Он энергично повернулся к Галине и надел на светлые, выгоревшие на солнце волосы флотскую фуражку с лакированным козырьком.
– Вот и отлично!
– улыбнулась Галина и крепко пожала руку Крылову. Правильное решение приняли. И не будем терять времени. Дорога ведь не близкая.
С этими словами она села за руль открытого автомобиля и включила мотор. Крылов положил на заднее сиденье два своих чемодана и уселся рядом с Сугробовой.
С Крыловым Галина познакомилась и подружилась года два назад в Саратове, где он работал на волжской метеорологической станции, а она училась в Агролесомелиоративном институте. Когда, окончив институт, Галина уехала в астраханскую полупустыню, Крылов стал часто писать ей, расспрашивая о работе. В ответных письмах Галина вдохновенно описывала полюбившуюся ей природу.
Неизвестно, сколько бы длилась эта переписка, если бы метеоролог опорного пункта, на котором работала Сугробова,
Недели две после этого от Василия не было никакого ответа. Галина начала сомневаться в успехе своего предложения, как вдруг получила короткую телеграмму
"Встречайте двадцать второго пароходом "Молодая гвардия" тчк Крылов".
И вот он приехал.
– Удивительно как-то все у меня получается, - задумчиво заговорил Василий, когда машина тронулась.
– На фронте я, речник, все время во флот рвался, а меня убедили в пехоте остаться, говорили, что главный фарватер войны по суше проходит.
Он посмотрел куда-то поверх пыльного ветрового стекла машины и усмехнулся:
– Вот и теперь-только осел я на переднем крае трудового волжского фронта, возглавил метеорологическую службу на одном из участков, мечтал повоевать там с ветрами, с непогодами, а вы меня опять переубедили. Отчего это происходит? От бесхарактерности моей, что ли?
– Нет, не от бесхарактерности вовсе,-серьезно ответила Галина и, повернувшись к Крылову, внимательно посмотрела на его густые, близко сходящиеся у переносицы брови.
Крупное лицо его было суровым, хотя Галина знала, какое доброе, отзывчивое сердце у этого человека.
– Не от бесхарактерности это, - убежденно повторила Галина, - а от сознательности! Перед вами ведь шире задача стала. Вам предложили повоевать не за отдельный участок Волги, а за гораздо большую территорию. Передний край этой борьбы лежит не по фарватеру Волги, а гораздо восточнее, на границе прикаспийских полупустынь и среднеазиатских пустынь. Где же вам быть, Василий Иванович, как не на переднем крае войны с песками и суховеями?
– Пожалуй, это действительно так, Галина Сергеевна, - просто ответил Крылов.
Машина шла теперь асфальтированной магистралью города к одной из его окраин, уходящих в зеленые заросли Волго-Ахтубинской поймы. Миновав пригород и многочисленные ерики и ильмени, она вышла наконец на песчаную дорогу, пролегающую через степь.
Крылов был задумчив. Галина подумала, что он загрустил по прежней своей работе. Не отрываясь смотрел он вперед, на жесткие степные травы, припудренные сизой пылью у обочин дороги.
– Вы не унывайте, Василий Иванович,-сказала Галина, стараясь ободрить его,-не жалейте, что на предложение мое согласились. Интересным делом будете у нас заниматься.
Но Крылов не нуждался в утешении. Он был одним из тех людей, которые, раз приняв какое-нибудь решение, уж не размышляют более над тем, правильно ли они поступили. Он думал о новом крае, в котором ему придется вести службу погоды, и о девушке, сидевшей с ним рядом.
Нет, он нисколько не жалел, что согласился поехать в эту полупустыню!