Когда Волга текла кровью
Шрифт:
10 убитыми, 22 ранеными, 1 пропал без вести.
14 декабря 1942 г.
Наш новый командир, оберст Штеффер, исчез так же неожиданно, как появился в нашем штабе. Его гастроли у нас длились пять дней. Замещать его поставили майора фон Нордхайма, последнего командира 194-го панцергренадерского. Его задачей было завершить еще длящиеся дела 276-го гренадерского полка и распустить его штаб. Майор фон Нордхайм был жизнерадостным резервистом лет 50. В гражданской жизни он директорствовал в фирме MAN в Нюрнберге. Он был страстным охотником и пытался коротать вечерние часы побасенками о своих охотничьих приключениях, заставляя нас забыть о тех жалких условиях, в которых мы находились.
Штаб XI
24-я ТД: ...15.12 группа Брендель передаст взвод легких пехотных пушек 13-й роты 276-го гр. п. 11-й роте 276-го гр. п. у расположения 16-й танковой дивизии...
16 декабря 1942 г.
16 декабря температура еще раз поднялась выше нуля. Однако ночь на 17 декабря снова принесла жесткий мороз и лютый ледяной ветер.
Мы узнали, что нас распускают к 31 декабря 1942 года. Майор фон Нордхайм предложил мне выбор между 24-й и 16-й танковыми дивизиями. Думать было не о чем — я попросил перевести меня в 16-ю танковую, где я буду с товарищами, последними солдатами моей старой 7-й роты. Мою просьбу удовлетворили и составили соответствующие документы.
Штабной портной взял кусок овчины и сшил мне шапку и пару рукавиц. По крайней мере, теперь у меня будет что-то теплое на голове и руках. 16 и 17 декабря снова были трудными днями для 79-го пан-цергренадерского полка — столь же трудными, как для остатков моей роты и, соответственно, для моего батальона. Противник снова пытался прорвать линию фронта с танками и артиллерийской поддержкой. Неся тяжелые потери, мы отбивали русские атаки.
Просто невероятно, как с этим справлялись мои товарищи. Ледяной ветер с острыми кристаллами льда хлестал сквозь любую дыру в одежде. Летя на огромной скорости с востока, он мел по голой степи. Все искали от него укрытия; даже снеговой стены было достаточно, чтобы остановить ветер. Без крайней необходимости никто не выходил из домов и блиндажей. Однако, когда было нужно, все двигались бегом, чтобы быстро перебираться от укрытия к укрытию.
Мы были счастливы, когда через четыре дня ветер стих. 23 декабря начался беспрестанный снегопад.
Штаб XI АК: суточная сводка от 16 декабря 1942 г.
16-я ТД: легкий артиллерийский и минометный беспокоящий огонь в секторе дивизии, сосредоточенный в основном на [высотах] 145,1 и 147,6. В 12.00 сильный заградительный огонь из минометов и противотанковых пушек на [высоте] 147,6.
Штаб XI АК: суточная сводка от 17 декабря 1942 г.
16-я ТД: минометный беспокоящий огонь в утренние часы по [высотам] 145,1 и 147,6, кроме этого, весь день было тихо. Противник окапывается впереди своей передней линии.
24 декабря 1942 г.
Снабжение через Люфтваффе было не столь надежным, как мы надеялись и как нам обещали. (Снабжение по воздуху, обещанное Германом Герингом, даже близко не соответствовало необходимому уровню. Минимум, требуемый 6-й армией, был 500 тонн в сутки. Лучшим днем для перевозок было 19 декабря, когда прибыло 147 самолетов, привезших 3 тонны боеприпасов, 30 кубометров топлива и 225 тонн продовольствия. — Прим. зарубежного издателя.) Пайки были все скуднее, и боеприпасов оставалось все меньше. Приходилось беречь их, как никогда ранее. Нам необычайно повезло, что у нас еще оставались лошади. Их также равномерно распределяли, чтобы у каждого было хоть что-то. Наш снабженец пытался добыть немного продовольствия на рождественский Сочельник. Наши товарищи на передовой получили по целой буханке хлеба вместо обычных 200 граммов. Каждый получил
Ночью мы слышали гул авиамоторов. Русские, обнаружив, что наши самолеты ночью сбрасывают контейнеры снабжения и боеприпасы, зажигали маяки, такие же, как наши. В результате многие контейнеры приземлились у Ивана и на ничейной земле. Потеря каждого контейнера была для нас большой потерей.
Около 20.00, согласно приказу майора Нордхай-ма, остатки штаба полка собрались в самой большой комнате бункера. Ветка сосны (где они ее только взяли) заменяла рождественскую ель. Хриплые солдатские глотки пели «Тихую ночь, святую ночь». У многих из них стоял ком в горле. После этого к нам обратился майор Нордхайм. Он указал на серьезность положения и что те из нас, кто сейчас на Востоке — далеко от дома и своих любимых, — сражается за наш народ. Он закончил словами: «И не в последнюю очередь мы должны нашим павшим товарищам продолжать исполнять свой солдатский долг». За этим последовала песня «О, радостно». После этого десять товарищей спели «Стоит солдат на Волге» из «Царевича» (оперетта Легара. — Прим. пер.). В завершение мы все спели «О елочка».
Потом мы вернулись в окопы. По лицам товарищей я видел, что их мысли тоже были дома, как и мои. Не раз в последние годы мы отмечали Рождество в столь унылой ситуации. Я написал моей дорогой маленькой женушке, не выдавая мрачных чувств и неопределенной угрозы, нависшей над нами. Она уже беспокоится. Стоит ли добавлять ей беспокойства в это темнейшее из темных времен?
Связь с германским радио принесла рождественские поздравления родине со всех фронтов. Мы слышали товарищей с севера Норвегии, Африки и из Сталинградского котла. Рейхсминистр пропаганды, доктор Геббельс, обратился от лица родины к солдатам на фронте.
Глядя на эти расстояния на карте, нам, уроженцам Центральной Европы, они показались огромными. И какие трудности снабжения нам приходилось решать здесь, в России. Мы слышали из разных мест, что танковые части из армейской группы фон Ман-штейна шли с юго-запада на прорыв окружения. Эта весть окрылила нас, хотя мы сами знали, как трудно им будет наступать после таких тяжелых снегопадов. Тем не менее мы были убеждены, что командование не оставит нас в беде.
Весь день 24 декабря шел снег, такой, что дальше десяти метров перед собой ничего не было видно. Откуда только взялась эта гадость! Слава богу, в нашем секторе было тихо. Противник, кажется, тоже был застигнут погодой врасплох.
Штаб XI АК: суточная сводка от 24 декабря 1942 г.
16-я ТД: в 11.00 противник атаковал высоту 139,7 силами 150 человек в белых маскировочных костюмах со штурмовыми ранцами. Атака отбита артиллерийским огнем и огнем пехоты.
В течение дня имело место оживленное движение по всему фронту дивизии. Противник также укреплял свою передовую линию. Дивизия предполагает ночные атаки противника на свой левый сектор...
25 декабря 1942 г.
Мы ошибались насчет Ивана — ровно в 05.00
25 декабря нас разбудил шум боя. Удары артиллерийских снарядов, вой «сталинских органов» и разрывы мин были слышны совсем близко — на левом фланге кампфгруппы Райниша. Теперь доносился и треск танковой пушки. Штаб незамедлительно был поднят по тревоге. Майор фон Нордхайм позвонил на командный пункт Райниша и узнал, что русские атакуют левый фланг 16-й танковой дивизии танками и крупными силами пехоты. Бой бушевал даже левее сектора Райниша. Звуки боя не смолкали весь день. Выдержат ли натиск наши солдаты? Мы все надеялись, что да, хотя все мы знали, как это трудно.