Когда восходят пять лун
Шрифт:
– Когда придет смена?
– Через одиннадцать недель.
– Одиннадцать недель! – Она тихо вздохнула. Пэррин отступил еще на полшага.
– Откуда ты узнала, что я здесь один?
Девушка смутилась:
– Я не знала… Я думала, смотрители маяков всегда работают поодиночке.
– Нет.
Она подошла на шаг ближе.
– Кажется, ты не рад мне. Может, ты.., отшельник?
– Нет, – осипшим голосом пробормотал Пэррин. – Как раз наоборот… Но я никак не могу поверить
– Вот я и здесь.
Пэррин беспокойно дернулся:
– Как тебя зовут?
Он знал, что ответит девушка, еще до того, как она заговорила.
– Сью.
– Сью, а дальше? – Он изо всех сил старался ни о чем не думать.
– О.., просто Сью. Разве этого недостаточно? Пэррин почувствовал, что лицо его окаменело.
– Где ты живешь?
Она посмотрела куда-то через плечо. Пэррин хотел, чтобы пустота заполнила его мозг, но слово родилось именно там.
– В аду.
Пэррин тяжело дышал.
– И на что похож ад?
– Он холодный и мрачный. Пэррин отшатнулся:
– Уходи. Уходи!
Лицо девушки расплывалось, словно он видел ее сквозь слезы.
– Куда же я пойду?
– Назад, откуда пришла.
– Но мне некуда идти, кроме лагуны, – потерянно проговорила она. – А здесь… – Внезапно она замолчала, быстро шагнула вперед и остановилась, глядя ему в лицо. Он ощущал тепло ее тела. – Неужели ты меня боишься?
Пэррин с трудом отвел взгляд от ее лица.
– Ты ненастоящая… Ты – нечто, воплотившееся в мою мечту. Может, это ты убила Сегуйло. Я не знаю, что ты такое. Но ты ненастоящая.
– Ненастоящая? Нет, я настоящая. Дотронься. Вот моя рука.
Пэррин сделал шаг назад.
– Возьми нож, – страстно заговорила девушка. – Если хочешь, режь меня – ты увидишь кровь. Режь глубже – ты увидишь кость…
– А что будет, если я всажу нож в твое сердце? – спросил Пэррин.
Она не ответила, глядя на него большими глазами.
– Зачем ты пришла сюда? – закричал Пэррин.
Она оглянулась на темную воду.
– Это все чары'.., темнота… – несвязно пробормотала Сью, и Пэррин понял, что девушка читает его мысли. Неужели она, как попугай, повторяв его мысли на протяжении всего разговора?
– Тогда, в воздухе, – проговорила она, – двигатель вдруг стал плохо тянуть. Я планировала, ловила воздушные потоки, луны привели меня сюда… Я делала все возможное, чтобы удержаться в воздухе…
– Говори своими словами, – резко прервал ее Пэррин. – Я знаю, что ты ненастоящая, но где Сегуйло?
– Сегуйло? – Она подняла руку, поправила волосы и неопределенно
– Я не фантом, – сказала она. – Я реальна… Она медленно подошла к Пэррину, улавливая его чувства, его мысли, желания.
– Нет, нет. Уходи. Уходи! – воскликнул Перрин прерывающимся голосом.
Она остановилась и взглянула на него затуманившимся взором.
– Ну хорошо. Сейчас я уйду.
– Сейчас! И навсегда!
– Но возможно, ты еще попросишь меня вернуться…
Она медленно вышла за дверь. Подбежав к окну, Пэррин наблюдал, как очертания стройной фигуры теряются в лунном свете. Подойдя к краю рифа, она остановилась. Внезапно Пэррин почувствовал невыносимую боль. Чего он лишает себя? Настоящая или нет, она была именно такой, какую, он хотел. Она была так похожа на настоящую… Он подался вперед, чтобы позвать: “Вернись.., кем бы ты ни была…” – но сдержался.
Когда он снова взглянул на утес, девушка исчезла… Куда? Пэррин задумчиво оглядел залитое лунным светом море. Он так хотел, чтобы Сью была рядом, но он больше не верил в происходящее. Он поверил фантому по имени Сегуйло, поверил появившемуся передатчику – они оба отвечали его желаниям. Так же как и девушка, а он прогнал ее прочь… “Нет, я поступил правильно, – пытался он убедить себя. – Кто знает, во что бы она превратилась, если повернуться к ней спиной…»
Когда наконец рассвело, небо вновь было затянуто облаками.
Сине-зеленая Магда, похожая на заплесневелый апельсин, тускло мерцала в небе. Вода блестела, как масло… В западном векторе обзора он заметил движение, это баржа вождя Панапы, подобно водяному пауку, ползла у горизонта. Перепрыгивая через ступеньки, Пэррин взлетел на прожекторную площадку, включил прожектор на полную мощность и направил в сторону судна серию беспорядочных вспышек.
Баржа продолжала двигаться в прежнем направлении, весла дружно поднимались и опускались. Клочья тумана опустились на воду. Баржа превратилась в темное пятно и исчезла.
Пэррин подошел к старому передатчику Сегуйло и сел, уставившись на него. Затем вскочил, снял кожух с аппарата и разобрал его на части. Он увидел оплавившийся металл, обгоревшие провода, разбитую керамику. Задвинув этот хлам в угол, Перрин встал у окна.
Солнце стояло в зените, небо было цвета незрелого винограда. Море медленно дышало, огромные бесформенные водяные глыбы вздымались и падали. Прилив шел на убыль, утес высоко поднимался из воды, обнажившиеся черные скалы казались незнакомыми. Море пульсировало вверх-вниз, вверх-вниз, шумно облизывая выброшенные на берег обломки.