Когда враг с тобой
Шрифт:
Сознание к Кондрату вернулось почти сразу же. Его бросили на палубу лицом вниз — вокруг были вооружённые автоматами африканцы.
Подняв истеричный крик и стреляя в воздух, они полезли вниз, в убежище пассажиров баркаса. И сразу всё стихло. Один из африканцев не позволил Кондрату подняться, уперев дуло автомата ему в затылок.
Кондрат успел заметить, что члены команды баркаса и капитан были веселы и нисколько не опасались людей с автоматами. Капитан вернулся в рубку, двигатель баркаса снова взял высокие обороты — вдалеке виднелся обширный африканский берег, а вокруг баркаса кружили на высоких волнах
Рядом с Кондратом уложили на палубу Сани. Его лицо уже было разбито в кровь. Сани повернул голову к Кондрату и улыбнулся, сплюнув кровь на палубу. Следом уложили невозмутимого Бориса, Карена и всех остальных. А после раздался оглушительный визг Ларисы.
Кондрат невольно подобрался — неужели её начали насиловать? Она как чувствовала, что ей достанется больше остальных.
Но крик оборвался, и боковым зрением Кондрат увидел, как её выволокли из люка и, толкая в спину, усадили на палубе под полотняным навесом у капитанской рубки. Лицо Ларисы было бледное, но выражало решимость сопротивляться до последнего.
Кондрат в это мгновение пожалел эту стервозную и никчёмную женщину — судьба не уставала «оплачивать её счета».
Искоса наблюдая за происходящим, он заметил, что капитан иногда перебрасывался отдельными фразами с вооружёнными чернокожими сомалийцами. Казалось, он даже руководил ими — они слушались его замечаний. Вдруг догадка обожгла мозг Кондрата — не сам ли капитан организовал нападение, заранее связавшись с пиратами, и привёз живой товар в руки своих африканских подельников! От бессильной ярости Кондрат застонал, за что тут же получил пинок босой ноги в бок. Обернувшись к обидчику, он увидел весёлое, смеющееся лицо молодого парня, сжимавшего автоматическую винтовку. Юный пират ободряюще кивнул ему и тут же снова пнул в бок и толкнул стволом в голову, заставляя смотреть в пол.
Добравшись до берега, баркас причалил к убогому дощатому причалу и выгрузил пленников. Вокруг не было ни одного строения. Пираты вытащили свои катера прямо на песок. Капитан и его матросы тоже покинули баркас, а не уплыли сразу, как обещали Кондрату. Вся ватага, крича на пленников и подгоняя их ударами прикладов, погнала их в глубь континента.
Кондрат старался держаться рядом с Ларисой. Руки у всех пленников, в том числе у Ларисы, были туго стянуты на запястьях верёвками.
Они шли, всё дальше удаляясь от берега. Кондрат с тоской смотрел на палящее нестерпимым жаром африканское солнце. Впереди их ждала ужасная неизвестность…
Глава 12
Джонни торопливо обернулся к своим спутникам, указывая на оставленную у подножия каменистого холма машину, прокричал:
— Их машина.
Антон и Гамид ускорили шаг. Савватей, отирая градом катившийся пот, еле передвигал ноги, мечтая поскорее найти какую-нибудь тень и укрыться от беспощадного зноя.
Джонни обошёл пустой джип, с любопытством провёл поверхностный осмотр — никаких вещей на сиденьях не было, бардачок был открыт и девственно пуст, в замке зажигания торчал ключ.
— Ну что? — переводя дыхание, спросил подошедший
— Их джип, — подтвердил Джонни.
— Но почему они бросили машину?
— Может, бензин кончился, — попытался предположить Джонни.
— А мы проверим. Ключ-то забыли.
— Осторожней. Может, ключ оставили намеренно и это ловушка.
— А их дикий крик?
— Возможно, приманка.
— Думаешь? — Антон ухмыльнулся, не веря, что боевики задумали столь мудрёную ловушку для преследователей, но не стал спешить.
— Я их знал какое-то время, и они ребята накрученные не в меру, — пояснил ему Джонни.
— Что, есть мера? — задал риторический вопрос Антон, открыв дверцу и усаживаясь на место водителя.
Джонни нагнулся и внимательно осмотрел днище машины.
— Ничего подозрительного.
— Ладно. — Антон аккуратно взялся за ключ и провернул.
Против ожидания, не произошло ничего. Не раздалось и звука.
— Что? — У машины остановился Гамид и стал придирчиво осматривать джип.
— Ничего, — отозвался Антон. Он снова провернул ключ. Снова не последовало никакой реакции, даже ток от аккумулятора не включил приборную панель. — Может, уходя, боевики забрали аккумулятор?
Подошёл, тяжело дыша, Савватей и, ни слова не говоря, забрался на заднее сиденье. Посмотрев на его страдающее лицо, Гамид усмехнулся.
Антон открыл капот, бегло осмотрел двигатель — всё выглядело как и должно: аккумулятор, свечи зажигания и так далее, но джип не реагировал. Антон отвинтил крышку бензобака, впихнул внутрь подобранную с земли сухую хворостину — бензин в баке был.
Посмотрев на влажную хворостину, Джонни вздохнул:
— Добрались. Началось проклятое место. Здесь никакая техника не работает.
— А автомат стрелять может? — спросил Гамид.
— Наверное, узнаем и это, — произнёс Джонни.
Все посмотрели в сторону близких холмов — приехавшие на машине могли пойти только туда.
— Что же их напугало? — спросил Антон.
Эта мысль будоражила его всё время, пока они добирались до этого загадочного места. Неужели здесь и вправду творилась какая-то чертовщина? Тогда они бессильны чем-либо помочь похищенной Лолите. Но верить в потустороннее он был не приучен и, несмотря на свербившую где-то глубоко мыслишку о всяких там духах и привидениях, думал, что всему есть рациональное объяснение.
— Пойдем? — предложил Гамид.
— Да, — согласился Антон, несмотря на усталость. — Надо идти искать их.
— Я не пойду, — выдохнул Савватей. — Ищите их сами, а я здесь подожду.
— Сдохнешь тут от жары.
— Уже.
Джонни пошёл вперед, за ним Антон и Гамид.
Гамид обернулся, крикнул Савватею:
— Один в проклятом месте остаёшься!
Эта насмешливая фраза неожиданно придала Савватею сил. Он сразу решил не отставать от своих спутников и кряхтя вылез из джипа. Со злости пнув заднее колесо, он поспешил прочь от машины. Хотя его уже ничего больше не интересовало, как ему казалось, но леденящие кровь крики, а после брошенная машина зародили в его душе непонятное беспокойство, похожее на суеверный страх. Всё больше удаляясь от брошенного джипа, Савватей то и дело оглядывался, ожидая непонятно чего. Казалось, кто-то должен был появиться там и этот «кто-то» мог быть не человек.