Когда выбираешь не ты...
Шрифт:
Внезапно раздались резкие хлопки. Звуки шли с другой стороны горевшего строения. Из-за дыма и огня на том уровне, на котором я зависла, мне ничего не было видно. По-моему, там что-то взрывалось. Однако некоторые звуки были слишком короткие и приглушенные, они больше напоминали щелчки. А еще оттуда шел непонятный гул и тарахтение.
Обогнув пожарище, еще на подлете я увидела людей. Глядя сверху, стало понятно, что это две противоборствующие группировки, которые вознамерились совсем не тихо так друг друга здесь похоронить! Ну, надо же, какая прелесть: целая очередь на тот свет из желающих безвременно преставиться! Разнокалиберный народ в навороченных кожанах и берцах «гарцевал» на байках. Некоторые обладатели слишком
Территория позади полыхающей постройки представляла собой обширную площадку, огороженную профлистом с двумя рядами колючей проволоки сверху. В одном месте у забора была снесена целая секция. Вероятно, этот пролом и стал импровизированными воротами для вторжения выясняющих отношения сторон.
Кое-где возвышались сложенные компактными стопами огромные бумажные мешки с непонятным содержимым. Некоторые мужики на байках прятались за этими не внушающими доверия с точки зрения безопасности конструкциями. Другие укрывались за наваленными кучами арматуры и стройматериалов около горящего склада. Несколько обдолбанных зашкаливающим адреналином, а может, чем-то и пожёстче, лихо носились по открытому пространству, нарезая круги и поднимая столбы пыли, которые, как и дымовая завеса пожарища не позволяли сверху «насладиться» картиной в полной мере. С десяток мотоциклов валялись тут же на земле, некоторые из них были покорежены. Рядом в самых разных позах лежали их владельцы. Кто-то еще мог шевелиться, стеная и ругаясь, на чем свет стоит, а кто-то уже лежал без движения, возможно, бездыханным. Некоторые вояки, побросав своих железных коней, короткими зигзагами, матерясь и шатаясь, перебегали к более надежным укрытиям.
Глухие щелчки, от которых я периодически вздрагивала, оказались выстрелами. По «счастливой» случайности, я стала невольным свидетелем еще и перестрелки. Но оружие, похоже, было не у всех участников разборки. Честно говоря, я не понимала, что делать. Унять этих гоблинов, настырно пытающихся эмигрировать на тот свет, не представлялось никакой возможности. Да и нужно ли это кому-нибудь было? Из-за наваленной как попало горы металлической арматуры рядом с грудой бочек и нескольких блоков из кладок кирпичей в очередной раз послышались крики. Судя по всему, не было произнесено ни одного приличного слова, потому что мой внутренний лингвист отказывался переводить непередаваемую игру сленга местных аборигенов. Стоял сплошной мат!
В этот самый момент, когда я задумчиво анализировала ситуацию, один из байков бабахнул так, что меня снесло взрывной волной в мощный клуб едкого дыма, поднимавшегося над горящей постройкой. Закашлявшись, я поспешила вынырнуть из саднящего легкие облака. Всего лишь секундная дезориентация в пространстве чуть ни сыграла со мной злую шутку: в опасной близости от моей драгоценной тушки просвистела пуля.
Окончательно выйдя из себя, я с раздражением взяла выше, чтобы увидеть сразу всех участников странного боя, наверняка, явившихся виновниками пожара. Нет, так оставлять этих горе-вояк было нельзя! Интересно, многим ли из них пришла пора покидать физический Мир в манящие окна потусторонних порталов? Ну, уж не-ет! Я не стану помогать плодиться «плюющимся барабашкам», которые и так нагло достают некоторых трепетных почитателей пиццы!
Полагаю, у меня сейчас серьезное преимущество перед этой быкующей кодлой на колесах: невидимость и весомая мировоззренческая убежденность, что к жизни надо относиться с уважением - не ты ее породил, не тебе ее отнимать! А по сему, первым делом я направилась выводить из строя стреляющих.
Пошарив
Те, кто наблюдал за непередаваемо живописным падением соратника или противника, мгновенно замерли на месте. При этом мотор никто не заглушил и оружие не сложил, а значит, вразумление действовало пока слабо!
Следующим был шпалоподобный шлеморог, стрелявший из-за кучи мешков. Его байк стоял тут же. Я повторила процедуру наставления на путь мира и здравомыслия, забрала пистолет и положила его к предыдущему. Как отправилась на вынужденный отдых нескладная рогатая дылда, почти никто не видел, но я по этому поводу не особо расстраивалась.
Отправив теперь уже вполне доходчивыми способами с помощью доски, рук и ног в нокаут тех, у кого было оружие, я навела, наконец, панику в рядах остальных сражавшихся. Теперь они все для меня были одинаковыми: бутафорские рога давно, к угровым хабам, поотлетали. Некоторые особо ретивые были готовы сию же минуту без моего высочайшего в прямом смысле позволения покинуть битву. Вот трусость мной точно никогда не поощрялась! При любом раскладе для мужиков - это настоящий позор. Удирать с поля боя, бросив товарищей? Уж лучше сразу закопаться!
Короче, я вырубила всех до одного довольно быстро. Пытавшихся сбежать догнала и физическими «уговорами» вернула обратно. Стащила для удобства в кучу. Не штабелями, конечно, сложила, но… Всего получилось двадцать три человека – рогатых и пернатых (я обнаружила у некоторых нашивки на куртках то ли с орлами, то ли с воронами). Трупы не трогала, оставила лежать там, где их настигла смерть. А чтоб до приезда полиции никто из живых в потемках втихаря не уполз, не дай бог, наложила заклинание обездвиживания. Стволы свалила около того самого нахрапистого борова, которого уложила первым. Кажется, он тут мнил себя самым главным, вот пусть и отчитывается стражам порядка, из-за чего весь этот сыр-бор разгорелся.
В итоге на мою личную разборку ушло всего лишь минут двадцать, может, даже меньше. Зато резко стало тихо. Только пламя пожара гудело и трещало, да с грохотом падали сгоревшие балки перекрытий.
Тут мое внимание привлек… плач, совсем не мужественный! В кирпичной нише, недалеко от которой нехило так полыхало, я увидела распластавшееся тело мужчины, над которым надрывно рыдала девчонка или подросток, пытаясь привести лежащего в чувство. Странно, почему я их раньше не заметила? Рядом валялись Harley Sportster и велосипед.
В сердце садануло такой болью и отчаянием, что я немедленно направилась туда, оставив безнадежную попытку дождаться полицию. Хвала Сущему, это место оказалось в терпимой удаленности от огня и недосягаемо для выстрелов, которые в разгар конфликта могли случайно или нарочно убить ребенка.
– Джесс, очнись! Джесс, ну, пожалуйста!!! Не уходи от меня! Что я буду делать?!! – худое щуплое тело сотрясалось в судороге горького плача.
Грудь парня, раскинувшегося в странной неудобной позе, залита кровью. Он хрипит, пытаясь что-то сказать мальчишке, который, зажав ладонями кровоточащую рану, ревет в голос, продолжая причитать и звать раненого.