Когда выбираешь не ты...
Шрифт:
– Понимаешь, Рэнди, я в своих знаниях уверена на двести процентов... А приглашай-ка своего эксперта, я докажу, не то, так и будешь платить за стекляшки.
– А ты, прелесть моя, разве не певичка?
– А ты до сих пор не понял, что я – не как все?
Мы на минуту сцепились пристальными взглядами, заново оценивающими друг друга. Хаггер, не сводя с меня глаз, прошелестел стоящему чуть позади слева амбалу:
– Вези сюда Орштейна со всеми его причиндалами, скажи, будет экспертиза.
Телохранитель, молча, кивнул и вышел на улицу,
– Так что, ты так себе ничего и не выберешь?
– Отчего же? Кое-что интересное тут все-таки для меня найдется… - я шагнула к витрине с серьгами и указала на те, что были с бархатно-синими камнями, словно подсвеченными изнутри. В них «читалось» очень древнее происхождение и истинное рождение в недрах планеты, и что особенно значимо - камни были действительно чистыми без включений. Обрамленные в белый без вычурности металл, они очень благородно выглядели. Однако рядом с серьгами красовалось смущающее шестизначное число.
– Да, малышка, запросы у тебя… Ты знаешь, сколько тебе придется радоваться за такую цену? – Пончик криво ухмыльнулся.
– А тебе, мой сладкий? Что, не хватает мощи на светлую радость? Можешь только пустыми хрустяшками вдохновляться? – я насмешливо посмотрела в опасно сузившиеся глазки напротив.
– Ты так уверена в своих способностях? Не боишься, что не сможешь отработать?
– А разве кто-то говорил про отработку? По-моему, ты собирался сделать подарок? Или я не правильно тебя поняла? Мы можем это исправить. Тебе даже не придется меня возвращать туда, откуда забрал, можешь не утруждаться, - я направилась к выходу, но была тут же жестко схвачена за руку.
– Кто говорил, что ты можешь вот так взять и уйти? – Хаггер развернул меня к себе.
– Мне на это, Печенька, твоего разрешения не нужно. Я думала, ты реально прочувствовал, насколько не прогадал в своем выборе. Но иногда людям свойственно ошибаться. Прощай, сладенький, - я уверенно высвободила руку. Чтобы «последнее слово» все же осталось за мной, на мгновение прижалась к Пончику всем телом, как бы невзначай прошлась пальцами по внутренней части пухлого бедра, на котором все еще мерцали точки, и вкатила туда нехилый разряд, а уж затем снова развернулась и шагнула к дверям.
За спиной, смачно матерясь, зашипели. Второй телохранитель с нарисовавшимся изумлением на физиономии преградил мне дорогу на выход.
– Стой! Я не говорил, что отказываю в подарке! – голос у Хаггера сорвался на петушиный фальцет.
– Зато сказал про отработку, а я девушка нежная, впечатлительная, предпочитающая исключительно романтические свидания! Хотя… по взаимному согласию они вполне могут закончиться очень горячо. Рэнди, я сожалею, но мы с тобой не договорились. Даже если ты сейчас будешь серьезно настаивать, я все равно уже не приму твои извинения в виде этих прелестных вещиц, - я снова указала на серьги, стоимостью более полумиллиона баксов. – И заметь, это
Хаггер выглядел мрачнее тучи. По-моему, я его достала, причем очень сильно достала! Судя по той буре противоречивых чувств и эмоций, которые он сейчас испытывал, он хотел меня одновременно прямо здесь убить, закатать в асфальт, изощренным образом трахнуть, подобострастно вылизать и, валяясь в моих ногах, умолять о прощении. Вот же, угровы хабы! Похоже, мужик еще тот извращенец!
В дверях салона появился тщедушный старичок в круглых очках с толстой оправой и мощными линзами вместо стекол. Ссутуленные плечи слега подергивались, за ним шел амбал-телохранитель.
– А-аа… господин Орштейн! Прекрасненько! – Пончик оживился, переключив свое внимание на ювелира. – Рад Вас видеть, старина. Вот, помощь Ваша квалифицированная понадобилась неожиданно! – и бросил мне через плечо: - Я еще ни разу не усомнился в результатах его экспертизы.
– Рэнди, дружочек, что ж ты старику покоя-то не даешь? Что у тебя за проблемы на этот раз? И почему сюда притащил? – старичок окинул помещение недовольным взглядом. – Ты же вроде в таких заведениях камешки не берешь?
– Жорж, ты же знаешь, я просто так беспокоить не стану. Вот девушка утверждает, что в этом салоне восемьдесят процентов фуфло, - Пончик забарабанил короткими пальцами по стеклу витрины, отбивая лошадиный галоп.
– И ты меня ради этого приволок? Ты же сам знаешь, что так и есть! Так чего ж ты, сукин сын, выпендриваешься перед девицей? – дедок строго посмотрел поверх очков сначала на Хаггера, потом на меня.
– Ты поаккуратней выражайся при посторонних, - мужчина покосился в мою сторону, выговаривая ювелиру. – Хотел, вот, порадовать красавицу, а она нос воротит, говорит, что цена не соответствует качеству.
– Ну, так она права. Хочешь порадовать – подари что-нибудь из своих побрякушек, они у тебя проверенные. Или жаба задавила? – старик издал сухой смешок.
– Мы сейчас все вместе едем ко мне, и ты, голубчик, протестируешь эту вертихвостку, действительно ли она хорошо разбирается в камнях. Это не обсуждается, я сказал! А ты, - он зло посмотрел мне в глаза, - если действительно справишься и будешь вести себя… соответственно, получишь то, что выбрала. Мое слово – закон, а я не вру при подчиненных!
Я равнодушно промолчала.
Меня некрасиво взяли под локоть и повели в машину. Выдернув руку, я с недовольной миной села на заднее сиденье, хотя Хаггер намеревался посадить меня рядом с собой. В течение тридцати минут, что мы ехали, я погрузилась в инфу, касаемую драгоценных камней, добываемых на Земле, и расставила вешечки, чтобы найти в случае необходимости нужную почти мгновенно. Ламборгини стремительно неслась по шоссе, затем свернула в фешенебельный район с виллами. На дворе давно стояла ночь, и честно говоря, хотелось спать! Я устала от впечатлений и тягучего общения с некомфортными людьми.