Когда взорвется газ?
Шрифт:
Собравшиеся оживились и зааплодировали.
Потом выступил комиссар Евросоюза по энергетике.
— Господа, Европейская комиссия собирается потратить на модернизацию газовых и электрических магистралей в странах ЕС серьезные средства, которые в первую очередь пойдут на создание единой энергетической сети ЕС за счет строительства новых интерконнекторов. Таким образом, Евросоюз усилит свою энергетическую безопасность. Ведь Европу интересует не то, кто виноват в перебоях с подачей газа, а как снять эту проблему! А отдаленная перспектива прямых и беспрепятственных поставок не может нас не радовать!
Одним
Но ошибка Президента состояла в том, что ни один документ, даже самый лучший, не способен нагреть заводские котлы и домашние батареи. И в том, что даже полностью реконструированная газотранспортная магистраль неспособна ничего транспортировать, если в нее не закачают российский газ. А значит, заключать соглашение в обход России было нельзя.
Часто в историю входят факты, а не люди, чьими руками они содеяны. Так вышло и на этот раз. Кто знает фамилию дежурного оператора, перекрывшего заслонку на пути российского газа? Да никто. Зато последствия этого действия хорошо известны: они всколыхнули политическую жизнь Европы, заставили рационально-скуповатых Зденека и Франтишека достать дополнительные одеяла, а Жана и Курта — неохотно включить электрообогреватели, оставили без утреннего кофе Хуана и Марчелло, а главное — породили грандиозные планы переключения незалежной Украины и соответственно Европы на лишенный «имперских амбиций» азербайджанский газ. Но это глобальные — социальные, экономические и политические — последствия простейших действий безымянного российского оператора.
В физическом смысле все выглядело еще проще. Огромная стальная игла, поддерживающая экономику и комфортную жизнь европейцев, вдруг перестала гудеть и чуть ощутимо подрагивать. Несущийся внутри газовый поток утратил обычную плотность, давление стало снижаться, и напрасно компрессорные станции, которые стоят через каждые двести километров, пытались подхватить голубой поток и вернуть ему нормативную скорость и упругость. Да и сами турбины стали задыхаться, ибо разреженный газ уже не мог питать их натруженные моторы. Начались скачки мощности, и аварийная автоматика отключила ускоряющие сердца компрессорных станций. Внешне магистральная труба выглядела, как всегда, но внутри она была пуста, и слабенький поток контрабандного радонового газа, который некоторое время по инерции закачивался у Зеленых Лук, бессильно оседал на ее изогнутое дно.
По ту сторону государственной границы, на польской территории, электромагнитный сепаратор Губарева напрасно искал в пустой трубе радоновые молекулы, чтобы отделить их от топливного газа-носителя: поток радона иссяк, и нечего стало направлять в приемный коллектор перерабатывающего комбината. Вся технологическая цепочка по производству GTL-керосина остановилась, и алюминиевые цистерны автовозов напрасно ждали на выходе очередную порцию нового чудо-топлива. Впервые с начала реализации губаревского проекта танкер с радосином не вышел по расписанию из гданьского порта, и ожидаемая партия GTL-керосина не поступила на испытательные полигоны, поставив под угрозу все задействованные по этой теме программы.
Педантичный
Баданец находился в крайне удрученном состоянии. Даже королева последнего конкурса — рыжеволосая красавица Ирина, которую он оставил при себе на должности пресс-секретаря с королевским окладом, вдруг опротивела и не вызывала больше никаких эмоций. Почему-то все время вспоминались ее грязные, после хождения босиком по сцене, ступни. И хотя он понимал, что причина вовсе не в припачканных девичьих пятках, а в его собственном организме, не выдерживающем пресса навалившихся проблем, дела это не меняло.
Он отправил Ирину в город, а сам остался в охранямом, как правительственная резиденция, «Голубом воздухе». Закутавшись в плед поверх костюма, он сидел на веранде, на которой решались многие важные дела газового концерна «Поток». Дышал студеным лесным воздухом, барабанил пальцами по резным перилам и задумчиво смотрел на озеро и сосновый лес. По внешнему периметру в лесу несли службу бойцы «Беркута», любезно выделенные полковником Крайницким. По эту сторону забора дежурила личная охрана. Все подступы к даче блокировали «братки» Хана. И все же он не чувствовал себя в безопасности. Может, оттого, что в утренних новостях сообщили об очередных взорванных машинах, сожженных зданиях и убитых людях. Хан не ко времени начал эту войну. Даже если и не он ее начал, то все равно не ко времени…
Впрочем, для него лично война отступала на второй, а может, даже и на третий план. «Баданец и партнеры» с каждым днем несли колоссальные убытки, дело дошло до того, что он стал вкладывать в выборную кампанию Тучки свои личные средства, которые таяли на удивление быстро. А партнеры не хотели ничего понимать и открыто выражали недовольство, хотя он мог предъявить им те же претензии, которые они предъявляли ему. Через час ожидалось прибытие Млота и Скорина, значит, телефонные претензии теперь будут высказаны прямо в глаза, а это тоже не улучшало настроения.
Казимир Халецкий, он же Млот, прибыл в сопровождении охраны на полчаса раньше установленного времени. Они решили не заходить в помещение и остались на воздухе, развалившись в удобных кожаных креслах. Прислуга принесла пару электронагревателей, выкатила столик с бутылками, тарелкой нарезанного сыра, орешками и миндалем. Но они не прикасались к выпивке и не любовались открывающимся видом.
— Что тут у тебе робится, Виктор? — сразу же взял быка за рога тяжеловес. — Наш приятель Скорин объявляет, что закроет газ, ты согласен и говоришь «да», а я объясняюсь с этим крейзи Фингли! И что дале? Ты же знаешь, кака дюже сума есть за нарушение сроков поставок. Мы же разоримся! Тим бардзи, этот дурень Фингли грозит вовси разорвать контракт!