Когда взорвётся Кракатау
Шрифт:
Так, зачем я приехала в свой двор? Дворники – лентяи, опять не почистили площадку. Беру сугроб штурмом и тут же вспоминаю – школа, Егор, живот!
Выбираюсь из сугроба. В воздухе облачко
Сидит.
Не сказать, чтобы очень бледный. Ногой пинает оранжевый мешок.
– Это что?
– Физра.
Голос бодр. И сидит ровненько, не жмётся.
Теперь точно убью!
– Учитель написал, что ты форму не взял.
– Я взял.
Потряс мешком. А что им трясти, двойка уже стоит.
– Но потерял.
Вот удивите меня. Расскажите, что в школе испытывали аннигилируемый порошок. Рассыпали над первым попавшимся мешком с физкультурой, и он исчез. Ненадолго. Пока изобретали порошок обратного действия, прошёл урок физкультуры.
– Я его по всей раздевалке искал! Под всеми куртками посмотрел.
Физкультура – второй урок. Сразу после неё и позвонил.
– Как живот?
Насупился, руку прижал к диафрагме, глаза стали изучать пол.
– Болит ещё.
– А голова?
Супиться
– Поехали. Я с работы ушла.
Егор бодро подхватывается и топает к выходу. Прихрамывает. Надо погуглить, может, осложнения головной боли какие новые открыли. Отдаёт в ноги. Особенно в правую пятку.
– А что английский? – бреду я следом за сыном. Кажется, это заразно. В пятке стреляет, начинаю хромать.
Егор что-то подвывает. Наверное, это означает, что всё хорошо.
Дома раздеваемся, моем руки, пьём теплую водичку и забираемся под одеяло. Всё-таки голова… Или нога. Болит же что-то!
Температура нормальная.
Дездемона – спутник. Сильно. Какой-нибудь Отелло сходит с ума, постоянно глядя на него.
Телефон.
– Танюша, привет!
Кошусь на Егора и выхожу из комнаты. Дверь прикрываю – я же хорошая мать, пускай ребёнок отдохнёт. Попугая загнала в клетку и прикрыла тряпкой, чтобы не чирикал не вовремя. Но сейчас – звонок.
– Я уже дома, – шепчу. – У Егора живот болит.