Когда я закрываю глаза

В книге поднимаются или затрагиваются темы моббинга [3] , самоповреждений и мыслей о самоубийстве. Прислушайтесь к своим ощущениям: вы готовы и хотите обратиться к этому или все-таки нет.

Разумеется, больше всего на свете я желаю, чтобы вы прошли вместе с Норой и Сэмом их путь – тот, кто читал одно или несколько моих произведений, уже представляет себе, как я высоко ценю надежду и отвагу. Однако прежде всего мне хочется, чтобы вы знали, чего ожидать. Будьте осторожны, берегите себя.

Если вам плохо, если вы стали жертвой моббинга и/или думаете покончить с жизнью, попросите помощи у друзей, близких, свяжитесь со специальными службами (например, позвоните в психологическую поддержку по номерам 0800-111-0-111 или 0800-111-0-222 [4] , звонок бесплатный).

Обратиться за помощью – значит проявить силу, а не слабость.

В жизни, кроме этого, я ни в чем не могу быть твердо уверена. Потому что забыла частичку себя – и с ней очень многое.

Что случится, если я потеряла себя и не смогу найти вновь? Как солнечные очки в прошлом году, как постоянно теряю заколки для волос.

Вдруг я никогда не стану прежней? Или еще хуже – вдруг не захочу быть прежней?

Вдруг я никогда и не была собой… Что тогда останется?

– Лу, отпусти меня. Живо!

Когда уже Луиза поймет, что я терпеть не могу с ней обниматься? Что на дух не переношу, когда она крепко прижимается ко мне всем своим худощавым тельцем, сдавливая руки и утыкаясь лохматой белобрысой головой в грудь? В большинстве случаев тем самым Лу портит мне весь аутфит – отчего дурость с объятиями становится еще противнее.

В нос бьет аромат ее ванильно-абрикосового шампуня.

Раздраженно

вздохнув, я попыталась отпихнуть восьмилетнюю сестру, но она никак не отцеплялась. Лу не только невероятно упряма, но и куда сильнее, чем кажется на первый взгляд. Я толкнула настойчивее, и она, наконец, сдалась.

Лу пришлось отпустить меня. Теперь она стояла, понурившись. Таращилась на меня зелеными глазами, так похожими на мои собственные. Выглядела она такой же недовольной, какой я себя чувствовала. Хоть в этом мы сошлись. Я невозмутимо выдержала взгляд сестры и вдруг заметила над надутыми губками следы ореховой пасты, которую та просто обожает. Светлая кожа, белесые волосы – поэтому и паста особенно выделялась.

На мгновение мне стало стыдно. Опять я обошлась с сестрой слишком грубо – и так каждый раз. Ведь она не понимает или не хочет понимать, что мне ни к чему эти нежности и объятия. Ведь ей все надо говорить прямо, намеками не отделаешься.

Обычно я сожалею о таком поведении недолго: опустив взгляд, обнаруживаю, что топ смят или испачкан едой, вот как сейчас. Жалость вмиг улетучилась.

– И нечего так смотреть. Дуться должна я, потому что по твоей милости вечно хожу в заляпанной одежде.

С каждым словом я повышала голос. Не нарочно. Лу попятилась от меня. Грустное выражение лица сменилось гневным, упрямым.

– Ну что опять стряслось? – закричала мама снизу из кухни.

Что стряслось? Да все то же, что и всегда. Опять меня довели до ручки. Ни минуты покоя! Ни когда он мне отчаянно нужен, ни когда я его хочу.

Вместо ответа я бросила на сестру злобный взгляд и поплелась обратно в спальню, собираясь оценить масштаб катастрофы. Точно придется переодеваться, так что на вечеринку мы опоздаем. Элла меня убьет.

– Ненавижу тебя! – яростно завопила Лу мне в спину.

– Взаимно, – громко парировала я, хлопнув дверью.

Это не дом, а психбольница. А вся семейка – психи. Одно мне ясно: вот получу аттестат, сразу же сбегу из этих четырех стен, из этой проклятой дыры, где коров, лугов и навоза больше, чем людей, оставлю позади эту нудную жизнь. Возможно, перееду учиться в другой город. Или отправлюсь за границу по программе Work and Travel, буду работать и путешествовать. Без разницы, что делать или где, главное – подальше отсюда.

Месяца через три будут летние каникулы, а затем начнется последний школьный год: выпускные экзамены, написание заявок в университеты – или еще куда-нибудь. Мало ли, чем я захочу заниматься. Чтобы все получилось, надо сохранить успеваемость. С ней все неплохо, стабильная середина, а по немецкому и истории оценки даже отличные. Только в биологии я сильно отстаю. Ничего, как-нибудь наверстаю.

Цель так близка. Не могу дождаться.

Однако теперь надо вернуться в настоящее к возможной сложности – вот уж спасибо, сестрица.

Посмотрим, что натворила Лу…

Я подозревала, что так будет, но, только взглянув в большое белое зеркало в углу спальни, осознала степень шоколадного бедствия. Все старания насмарку. Бормоча ругательства, я стянула испачканный бежевый топ с пайетками и снова окинула себя в зеркале оценивающим взглядом. Наклонив голову и нахмурившись, я лихорадочно соображала, какой верх подойдет к черной узкой мини-юбке, полусапожкам и распущенным золотистым волосам: сегодня они падали на плечи особенно красивыми волнами.