Когда заканчивается ложь
Шрифт:
– На самом деле мне уже легче, - откровенно призналась Ника, присев на краешек подоконника, - особенно после того, как я сделала тест на беременность. Ты знаешь, я боялась, что... Но теперь я абсолютно спокойна. Я не беременна ни от Игоря, ни от Димы.
– А от Димы ты тоже не хотела быть беременной? Если бы ты была уверена, что ребёнок от него.
– Не знаю, - неуверенно передёрнула плечами Ника, - конечно, это не было бы так ужасно, как если бы я была беременна от этого... Но с другой стороны сейчас я не готова к тому, что бы быть беременной от кого бы то ни было. Делать аборт я не хочу, а рожать... Ладно, - она отмахнулась от
– Ты права, - кивнула Женя, которая уже клевала носом - несмотря на то, что на улице было ещё достаточно светло, стрелки на часах неумолимо двигались к полуночи, - пожалуй, я пойду спать. Давай, спокойной ночи, дорогая.
Оставшись в одиночестве, Ника опять задумалась о том, что недавно с ней произошло. К счастью, психологическая помощь, как часто бывает в случаях с изнасилованием, ей не понадобилась - её не мучили кошмары, а главное - она спокойно реагировала на других мужчин, не чувствую никакого страха или стыда перед ними. Единственное, что как-то мерзко разъедало душу, было воспоминание о том, что Дима, именно Дима первым узнал о том, что сделал с ней Игорь! Он видел её в разорванной одежде, униженную, растоптанную. И хотя потом он сам несколько раз звонил ей, желая поговорить, девушка довольно быстро завершала этот диалог, давая понять ему, что говорить им теперь не о чем.
"Не будь дурой снова, - как всегда недовольно ворчал голос её разума, - он же тебя любит! Он спасал тебя, рискуя собственной жизнью! И то, что сделал его брат-негодяй для него не имеет никакого значения!"
"А вдруг всё же имеет?
– Отвечала Ника назойливому голосу, который своими советами и ехидными комментариями порой доводил её до белого каления, - Вдруг ему будет противно быть с женщиной, которая... которую..."
"Он - настоящий мужик! А настоящие мужики понимают, что это произошло не по твоей воле, что твоей вины во всём этом нет ни грамма! Так что оставь ты свои страхи и позвони ему! Давай, пока не поздно, звони..."
И всё-таки она позвонила. И он, как показалось Нике, был очень обрадован её звонком. Предложил встретиться в его новой квартире, где он жил теперь, после всего случившегося.
– Нет, если ты не хочешь встречаться наедине, то можем встретиться в кафе, например, - быстро добавил он, уловив её смятение.
Но она согласилась поехать именно в квартиру. Страха остаться наедине с Димой у неё не было, а вот сидеть в душном и шумном кафе ей сейчас хотелось гораздо меньше. Да и ехать было недалеко - всего пару остановок на троллейбусе. Дима снял квартиру в самом новом районе Н-ска, там где не было ни одной панельной "хрущевки" или "брежневки" - одни высотки с огромными окнами, застекленными балконами и красочными детскими площадками в небольших, ещё совсем не озелененных дворах. Димина квартира располагалась на восемнадцатом этаже, и едва войдя в неё, любопытная Ника тут же побежала к окну, ведь отсюда весь город был виден как на ладони! А чуть поодаль, за разноцветными крышами домов, тонкой серебристой тесемочкой извивалась река, окруженная чёрными островками начинавшегося леса. Но особенно красиво сверху смотрелся старинный собор, расположенный в центре города, чьи огромные золотые купола сверкали в лучах спускавшегося к линии горизонта золотисто-оранжевого солнца.
– На закате будет ещё красивее, - произнёс Дима, протягивая девушке бокал с прохладным виноградным соком, - впрочем, ты сама можешь в этом убедиться, если согласишься остаться...
–
– Она сделала глоток сока, - Чтобы я осталась с тобой?
– Почему бы и нет? Я так соскучился по тебе... Ника, - он с трудом назвал её настоящее имя, - я так хотел быть с тобой всё это время, но не настаивал, понимал, что тебе нужно время...
– И ты согласен быть со мной после того, что... сделал твой брат?
– Говоря это, она всё же набралась мужества посмотреть ему в глаза.
– Ведь ты видел, что...
– Это никак не влияет на мои чувства к тебе, дорогая, - уверенно произнёс он, - просто я боялся, что ты ещё не оправилась от случившегося и потому... Ладно, оставим эту тему. Я сейчас хочу забыть прошлое, вычеркнув его навсегда из своей жизни. Поэтому я продаю наш дом, затем продам бизнес отца...
– Ты всё-таки хочешь перебраться в Москву?
– Возможно, - он равнодушно пожал плечами, - может, и туда, а может, и куда ещё дальше...
– А... Полина?
– Неожиданно спросила Ника, - Что с ней? Я всё как-то не решаюсь с ней связаться с тех пор.
– Она была в санатории на Волге, отдыхала. Разумеется, я ей всё оплатил. Предлагал поехать на юг, к морю, но она не согласилась. В общем, выбрала, что поближе и в нашей климатической зоне. А сейчас она переехала к родственникам в какой-то городок, в соседней области... У них ребёнок родился, кажется, её внучатый племянник, вот они её и позвали. Недавно звонила мне - говорит, что ей там очень хорошо! Дом у них огромный, семья хорошая... Короче, она всем довольна, хотя признаётся, что немного скучает по старым временам.
Он замолчал и, сделав несколько глотков из своего бокала с соком, подошёл к окну, из которого открывался чудесный вид на весь город и, всматриваясь куда-то вдаль, добавил:
– Мы все ещё долго будем вспоминать прошлое, ведь хорошее забыть намного сложнее, чем плохое. Как бы там ни было, я очень часто вспоминаю своих братьев, как мы были детьми, как играли вместе... Нет, не стоит об этом, - он резко обернулся и посмотрел на стоявшую рядом Нику, - зря я снова заговорил об этом, прости.
На это она ничего не ответила, лишь молча смотрела на него и думала, что он всё также хорош, как и тогда, почти год назад, когда судьба впервые столкнула их на набережной Адлера. Только похудел немного - скулы обострились, а нос, и без того необычной формы, как у настоящего грузина, стал ещё крупнее, и глаза ещё больше потемнели на бледном лице.
"Но я всё ещё его люблю, - думала Ника, наблюдая за тем, как Дима допивает свой сок, молча глядя на неё, - и всё произошедшее на мои чувства никак не повлияло. Сейчас, глядя на него, я понимаю, что я действительно люблю этого человека. Люблю таким, какой он есть. И готова принять его со всеми его недостатками..."
Внезапно хлопнула входная дверь. Дима, быстро поставив бокал с недопитым соком на подоконник, бросился в холл.
– Надеюсь, ты тут не сильно скучал, - услышала Ника нежный женский голос, - а я тут тебе тортик принесла. "Наполеон", твой любимый...
– Нелли...
– Дима растерянно смотрел то на стоявшую перед ним жену с тортом в руках, то на Нику, - Ника, это... Нелли, моя... жена, - с трудом произнёс он, - а это Ника, она...
– Очень приятно, - быстро произнесла стоявшая в холле блондинка, которая тут же разулась и по-хозяйски прошла на кухню, - значит, ты опять ничего не ел сегодня... Безобразие, Дмитрий Михалыч!