Кокаиновые ночи
Шрифт:
Миссис Шенд укоризненно посмотрела на небо, словно ожидала, что оно уберется с ее глаз.
– А они там есть?
– Вы их не заметили? Странно. Они ежедневно сидят вокруг бассейна, словно голливудские агенты.
Миссис Шенд глубоко вздохнула, и я понял, что она специально задерживала дыхание.
– В наши дни наркотики можно обнаружить повсюду, особенно вдоль этого побережья. В тех местах, где море встречается с сушей, происходит что-то очень странное.– Она показала рукой на далекие пуэбло.– Людям скучно, и наркотики не дают им сойти с ума. Бобби смотрит на это сквозь пальцы, но он жаждет отвадить людей от всяких транквилизаторов,
– Насколько я понимаю, бизнес тогда вообще шел очень вяло?
– Просто никак. Людей ничто не интересовало, кроме очередного пузырька с пилюлями. Но теперь они приободрились. Чарльз, я скорблю по Холлингерам. Ведь я знала их тридцать лет.
– Вы были актрисой?
– А я что, похожа на актрису? – Миссис Шенд подалась вперед и похлопала меня по руке.– Это мне льстит. Нет, я была бухгалтером. Очень молодым и очень суровым. Я свернула кинобизнес Холдинге – ра, этот бездонный сточный колодец для капиталов. Вычеркнула из платежных ведомостей всех этих людей, которые покупают права, а потом не снимают ни одного кадра. После этого он попросил меня войти в его агентство недвижимости. Когда в семидесятые годы кончился строительный бум, пришло время застраивать побережье Испании. Я бросила взгляд на Эстрелья-де-Мар и подумала, что ею стоит заняться.
– Так вы всегда были близки с Холлингером?
– Близка настолько, насколько вообще могу быть близка с мужчиной, – сухо произнесла она.– Но вовсе не в том смысле, какой у вас на уме.
– Вы не поссорились с ним?
– Бог с вами, что вы хотите этим сказать? – Миссис Шенд сняла шляпу таким решительным жестом, словно освобождала от всего лишнего палубу корабля перед сражением, и не мигая посмотрела на меня.– Боже милостивый, я не поджигала дом. Вы намекаете на это?
– Конечно нет. Я знаю, что это не вы.– Я попытался умиротворить ее, изменив тактику, пока она не успела позвать на помощь Сонни Гарднера.– А доктор Сэнджер? У меня из головы не выходит эта сцена на похоронах. Он здесь явно никому не нравится. Такое ощущение, что на него возлагают вину за этот пожар.
– Только за беременность Биби, а вовсе не за пожар. Сэнджер из той породы психиатров, которые спят с пациентками, воображая, что оказывают на них тем самым положительное терапевтическое воздействие. Он лечит главным образом маленьких девочек, отвыкающих от наркотиков и ищущих дружеское плечо, чтобы опереться.
– А что, если он сам не поджигал дом, но заплатил кому-то и этот «кто-то» поджег дом за него? Ведь Холлингеры, по существу, отобрали у него Биби.
– Не думаю. Но кто знает? Сожалею, Чарльз, но я вряд ли чем-то могу помочь вам.– Она встала и накинула пляжный халат.– Я провожу вас до дома. Понимаю, как вы обеспокоены судьбой Фрэнка. Вероятно, вы чувствуете, что несете за него ответственность.
– Не совсем так. Когда мы были маленькими, в мои обязанности входило чувствовать вину за нас обоих. Привычка осталась, от нее нелегко просто так отмахнуться.
– В таком случае, вы оказались в нужном месте. Когда мы проходили мимо бассейна, она махнула рукой в сторону пляжа и сказала:
– Мы в Эстрелья-де-Мар ни к чему не относимся слишком уж серьезно. Даже…
– К преступности? Вокруг совершается масса преступлений. Я имею в виду вовсе не убийства в доме Холлингеров. Драки, кражи с взломом, изнасилования, и это далеко
– Изнасилования? Ужасно, я понимаю. Но зато девочки не теряют бдительности.– Миссис Шенд сняла очки, чтобы всмотреться в мою шею.– Дэвид Хеннесси говорил мне, что кто-то напал на вас в квартире Фрэнка. Какой кошмар. Эти синяки похожи на рубиновое колье. Что-нибудь украли?
– Думаю, в квартиру забрался не вор. Душитель ведь даже не ранил меня. Это было что-то вроде психической атаки, причем очень своеобразной.
– Да, это модно – весьма в духе нашего времени. Не забывайте, как много преступлений совершается на побережье. Проделки ист-эндских [31] гангстеров, которые обосновались здесь после ухода от дел, но им по-прежнему неймется.
31
Ист-Энд – промышленный и портовый район Лондона.
– Но их здесь нет. Вот что странно в Эстрелья-де-Мар. Возникает ощущение, что преступления здесь совершают исключительно любители.
– Такие преступники хуже всех, после них все остается вверх дном. Настоящую работу можно доверять только профессионалам.
Позади нас Гельмут и Вольфганг вернулись к бассейну. Они прыгнули в воду с двойного трамплина и устремились взапуски к мелководному концу. Миссис Шенд обернулась на плеск и улыбнулась им одобрительной лучезарной улыбкой.
– Статные мальчики, – заметил я.– Ваши друзья?
– Гастарбайтеры. Они поживут в пристройке, пока я не найду для них работу.
– Официантов, тренеров по плаванию?…
– Ну, скажем так, они мастера на все руки.
Пройдя по террасе, мы вошли через остекленные двери в длинный салон с низким потолком. На стенах и на каминной полке теснились памятные вещи, свидетельствующие о причастности хозяйки к киноиндустрии, – фотографии церемоний награждения и «представлений по королевскому указу» в рамках. На белом кабинетном рояле красовался групповой портрет Холлингеров возле бассейна во время барбекю. Между супругами стояла хорошенькая и уверенная в себе девушка в блузке с длинными рукавами. Она с вызовом смотрела в кадр, требуя запечатлеть себя во всей красе. Последний раз я видел лицо этой женщины на экране телевизора в квартире Фрэнка, где она храбро улыбалась объективу другой камеры.
– А она своенравная…– Я указал на групповой портрет, – Это дочь Холлингеров?
– Это их племянница, Анна.– Миссис Шенд грустно улыбнулась и прикоснулась к рамке.– Она погибла вместе с ними в огне пожара. Такая красавица. Она могла стать актрисой.
– Возможно, она уже успела стать актрисой, – заметил я машинально.
Возле открытой парадной двери ждал шофер, приземистый марокканец лет сорока, явно еще один телохранитель, кажется, негодовавший на меня даже за то, что я посмел бросить взгляд на «мерседес» его хозяйки.
– Миссис Шенд, не знаете ли вы случайно, – спросил я, – в Эстрелья-де-Мар есть киноклуб?
– Даже несколько. Все очень интеллектуальные. Сомневаюсь, что они вас примут.
– Я об этом и не мечтаю. Просто хотелось узнать, есть ли клуб, который действительно снимает фильмы. А Холлингер что-нибудь снимал?
– Нет, уже много лет этим не занимался. Он ненавидел кустарные фильмы. Но здесь действительно есть люди, которые снимают сами. К примеру, Пола Гамильтон, кажется, любительница поснимать.