Кокон для души
Шрифт:
Местное солнце давно опустилось за горизонт. Голубоватый тусклый свет из окна лишь слегка очерчивал кровать и шкаф, спрятав во тьме кресло и столик. Я залезла на широкий подоконник вместе с ногами и рассматривала деревья и кустарники в призрачном свете местной луны. Ставни окна были распахнуты настежь, и приятный ночной воздух холодил мои босые ноги. Длинное платье я слегка задрала, чтобы удобнее сидеть, и, полагаю, по здешним меркам это выглядело крайне неприлично. Но читать морали было некому.
Разговор с побратимами оставил у меня двоякие чувства. С одной стороны, я радовалась, что мужчины поняли и приняли мои аргументы. С другой, они не сомневались в том, что рано или поздно
Помимо этого меня интересовал еще один вопрос. Даже, если стану оракулом, не все же время будет работать радиостанция «Глас Богини»? Чем кроме просвещения страждущих и ретрансляции ценных указаний от Орнии я буду заниматься? Хотя, наверное, думать об этом рано. Сначала надо узнать новый мир, обучится чтению и письму, этикету и танцам и еще куче обязательных дисциплин.
Дверь в мою комнату медленно отворилась, будто стоящий за ней не был уверен, хочет ли он войти. На пороге застыл Раинель. Волосы эльфа были распущены, и синеватый свет из окна придавал прядям странный неживой оттенок.
— Я думал, ты спишь, — начал Раинель, — поэтому не хотел стучать.
— Как видишь, нет.
Эльф мялся, не решаясь заходить.
— Извини, — быстро сказал он, — я не думал, что моя вспышка злости тебя так напугает.
Видно было, что Раин подбирал слова, чтобы что-то объяснить.
— Я не сержусь на тебя, — честно ответила я, а потом добавила, — Что ты застыл у входа? Иди сюда!
Эльф несмело подошел ближе, и я отметила, что волосы у него влажные. Раинель же уставился на мои босые ноги. На самом деле, ничего интересного там не оголялось, подол платья по-прежнему закрывал колени и часть голени.
— Это, наверное, ужасно неприлично? — слегка улыбнувшись, осведомилась я.
— Являться к даме вечером толком не одетым и с мокрыми распущенными волосами тоже неприлично, — тихо ответил он.
Про неодетость, он, конечно, преувеличил. Штаны и обувь на нем были, сверху он накинул какую-то длинную безрукавку на завязках. И в целом, безрукавка не особенно отличалась от наших футболок. Вон у Амрана на обряде вызова души жилетка и вовсе была, как у стриптизера — и ничего, все прилично.
— Но ты решил нарушить правила, потому что хотел извиниться?
— Да и объяснить, что я не хотел тебя пугать. Я думал, что ты несерьезно про опаивание сказала, а чтобы еще раз ткнуть в мою ошибку и намекнуть на то, что я — подонок. Понимаешь, — Раинель сел на кровать и с чувством выдал — такого я не сделаю никогда. И дело тут не в клятве. Как бы я в глаза тебе потом смотрел, после такого? Что бы я сам о себе думал? Это все равно насилие, не важно, каким способом ломается сопротивление девушки: с помощью зелья или с помощью силы — все равно результат один. Чем я тогда буду отличаться от насильника из иродильской секты? Ничем.
Не думала, что Раинель так воспримет мою реплику про приворотное зелье. С его точки зрения, я обозвала эльфа насильником, а тут — это очень серьезное преступление. Выслушивать от меня такое ему явно было неприятно.
— Вот я и… разозлился. — продолжал Раинель. — Из-за моей молодости кто-нибудь постоянно сомневается либо в моих умениях, либо в моих знаниях, либо в моральных качествах!
— Раин, я не хотела тебя обидеть, в тот момент меня просто трясло от ужаса, — Я постаралась объяснить так, чтобы Раинель меня понял, — У нас есть такая поговорка: «Цель оправдывает средства».
А мужчины часто идут к цели, невзирая на преграды,
— Нет! — эльф даже вскочил с кровати. — Что за мир у вас такой? Что за цели, если для того, чтобы прийти к ним нужно стать подонком?!
— История моего мира знала гораздо более чудовищные вещи, чем насилие над девушками, — грустно пояснила я, обняв себя за плечи.
— Тебе не холодно? — спросил Раинель, подойдя к подоконнику.
— Нет, — я смотрела на покачивающиеся от слабого ветерка листья деревьев, — страна, в которой я родилась, называется Россия. Это холодное место. У вас тут все время душно, жарко, а я привыкла к прохладе. Летом у нас бывает похожая погода, а зимой выпадает снег. Целые сугробы! Ребенком я очень любила лепить из снега. Причем делала не только снеговиков, но и зверей, и всяких сказочных персонажей. Ты видел снег?
— Не видел, — ответил эльф.
Оказалось, пока я смотрела на ветки деревьев, Раинель неслышно сделал еще пару шагов и теперь стоял совсем близко.
— У нас снег лежит только высоко в горах. Находится там тяжело, трудно дышать, и снега так много, что можно ослепнуть. Не понимаю, что может быть приятного? — с сомнением спросил он.
— Ну, ты сравнил! — я слегка повернула голову. От Раинеля слабо пахло мятой и местным шампунем. — Для того, чтобы снег хорошо лепился, температура не должна быть низкой. Снег немного подтаивает, и поэтому можно слепить целую снежную крепость! Покидаться снежками. А еще зимой катаются на лыжах. Лыжи — это такие длинные доски, которые крепят на ноги и катаются. А так же спускаются с гор. Спуск с горы на лыжах — это нечто! Летишь, как птица, ветер бьет в лицо, все быстрее и быстрее мелькают деревья по бокам. И вот уже немного притормаживаешь, чтобы не упасть, но на большой скорости это тяжело, нужна ловкость и знания, чтобы не свалиться в сугроб. Но даже, если свалишься — это не страшно. Сугробы мягкие, если, конечно, умеешь падать. Другое дело, когда катаешься на коньках.
— Коники? — не понял Раинель.
— Нет, — рассмеялась я, — коньки, а не коники! Это такие специальные ботинки с металлическими … эээ…острыми штуками на подошве. Коньки скользят по льду. Сначала очень трудно обрести равновесие и научится кататься, но потом привыкаешь и быстро бегаешь по льду. А еще у нас есть спортсмены, которые занимается фигурным катанием и танцами на льду. Это очень красиво! Люди, как будто летают. Есть парное катание, когда мужчина и женщина катаются, а есть одиночное. А еще хоккей! Это такая замечательная игра на льду, но довольно опасная. Скорости получаются большие, и все хоккеисты таскают на себе защиту: шлем, наколенники, налокотники, такой панцирь с наплечниками и так далее. Еще у них есть клюшки и такая плоская черная штуковина — шайба. Надо забить шайбу в ворота противника, а свои ворота защитить.
— Это дети играют? — эльф, похоже, обалдел от моего рассказа.
— И дети, и взрослые, — я снова хихикнула и напела, — «Суровый бой ведет ледовая дружина. Мы верим мужеству отчаянных парней. В хоккей играют настоящие мужчины, трус не играет в хоккей!»
— И у вас все мужчины играют в этот хоккей? — растерянно спросил эльф.
— Нет, что ты! Но, наверное, каждый хоть раз пробовал. По крайней мере, в моей стране. Даже я пробовала, но мне не понравилось. Броня эта тяжелая, шлем с непривычки неудобный, клюшка огромная, но все равно игра увлекает очень сильно. Просыпается азарт, хочется победить, обыграть противников. Жаль, только хоккей очень травмоопасен. Обязательно, то упадешь, то клюшкой кто-то зацепит, и когда шайба в тебя врезается, больно, несмотря на броню. Потом вся в синяках ходишь и с разбитыми губами.