Кокон
Шрифт:
Шум в спальне Вивьен вернул его к действительности. Дверь открылась, и девушка вышла к ним в халате, накинутом поверх ночной рубашки.
— Я услышала ваши голоса, — объяснила она.
— Когда вы вернулись? — спросил Трембецкий.
— Около полуночи. И столько всего узнала, что даже не ожидала.
— И, например?
Вивьен вытащила сигарету, Трембецкий поднес ей огонь.
— Не буду все пересказывать, это долгая история. Пришлось сыграть роль подружки главаря банды, которую босс послал с кое-какими предложениями. Проделано было чисто, я у Зиггера зря хлеб не ела.
— Кто же?
— Незарегистрированная корпорация, главным держателем акций которой, под вымышленным именем, является Карсон Ганноуэй.
— ЧТО?! — Коскинена буквально выбросило из кресла. Трембецкий же, наоборот, нисколько не удивился словам Вивьен.
— Я примерно так и предполагал, — спокойно произнес он. — Финансирование — больной вопрос любой революционной группировки.
— О, нет, нет, не может быть… — Коскинена трясло при мысли о том, с кем он хотел сотрудничать.
Наконец, решение созрело.
— Мы уходим, — сообщил он. — Одевайся, Ви.
— Тебя так сильно встревожили мои слова? — спросила она.
— Нет, просто он кое-что понял, — объяснил Трембецкий. — Одевайтесь, миссис Кордейро.
Куда идти? Коскинен мерил шагами просторный номер-люкс, чувствуя, как вспотели ладони. Трембецкий считал, что в дом Абрамса возвращаться нельзя, и он знал, что говорил. Они сгорят сами и заодно подвергнут опасности Абрамса и Лию… Мысль об этом была невыносима. Хотя… Стоп! Вивьен как-то мельком упоминала об убежище Зиггера… Точно! Сейчас это будет лучшим выходом из положения. Там можно перевести дух и спокойно подумать, где найти более надежное укрытие.
Коскинен рассказал свой план Трембецкому, и поляк согласился с ним:
— Если успеем до того, как поднимется тревога, возьмем такси, спланируем маршрут позапутаннее… Надо будет сменить несколько машин. Что ж, может быть, еще не все потеряно. Вы уже готовы, миссис Кордейро?
— Одну секунду. — Вивьен вышла из спальни в платье. Сумочка была пристегнута к поясу на талии. — Как вы считаете, может нам надеть маски?
Ответить Трембецкий не успел. Дверь номера резко распахнулась. Поляк потянулся за пистолетом, но было поздно.
— Стоять на месте! — скомандовал Ганноуэй, держа всех троих под прицелом. Остальные члены совета быстро вбежали в номер и взяли их в кольцо.
— Неужели вы думали, что мы позволим себе не подслушать ваши разговоры?! — хохотнул Ганноуэй. — Удивляюсь вашей наивности!
16
— Пит! Генератор! — крикнула Вивьен.
Прибор висел за спиной Коскинена. Он отчаянно крутил регулятор, безуспешно стараясь расширить поле до таких размеров, чтобы внутри оказались и Ви и Трембецкий. И чуть было не опоздал. Пистолет Хилла рявкнул, но тишина уже сомкнулась вокруг Коскинена, и пуля, не причинив вреда, упала на пол. Риколетти ударило полем и отбросило в сторону, но Бросен и Ланфье схватили Вивьен
Ганноуэй что-то сказал Вивьен, она ответила ему с презрительной миной. Эгалитарианцы заспорили между собой, но Ганноуэй утихомирил их одним повелительным жестом. Он подошел к границе поля и несколько минут внимательно смотрел на Коскинена, который мог только тихо злиться в ответ.
Наконец Ганноуэй достал из кармана два миникома, взял лист бумаги и что-то написал на нем, и поднял так, чтобы Питер мог прочитать:
«Слишком неуклюжий способ общения. Предлагаю вам один миником. Наберитесь смелости, отключите экран на секунду и возьмите. Пистолет я положу в другом углу комнаты, так что не успею его схватить. Мои друзья пока поднимут руки вверх. Договорились?»
Коскинен кивнул. Пока Ганноуэй готовился — относил пистолет в дальний угол, он обдумывал, что бы такое крикнуть Вивьен, но так и не придумал. Две секунды — это очень мало…
Вновь изолировав себя от нападавших, он прикрепил мини-ком к запястью. Ганноуэй включил свой миником на полную мощность, так чтобы он передавал все, что говорят в комнате, и положил его на стол.
— Ну вот, теперь мы можем спокойно побеседовать, — сказал он.
— Нам не о чем разговаривать, — отрезал Коскинен.
— Напротив, мы многое должны обсудить. У вас сложилось абсолютно неверное представление о нашей организации.
— Мне кажется, ваши действия говорят сами за себя.
— В кабинете вы охотно слушали нас. Но мистер Трембецкий оказал пагубное влияние на ваши мысли.
— Он лишь объяснил мне, чего в действительности стоят ваши принципы. Я никогда не поддержу план, который предусматривает убийства моих сограждан.
— Не всех. Кому-то повезет, его не тронут, — заметил Трембецкий. Риколетти наотмашь ударил поляка по лицу.
— Чтобы больше этого не было! — резко одернул его Ганноуэй.
— Какая же революция без жестокости, — зло усмехнулась Вивьен.
— Мы хотим видеть вас нашими друзьями, — сказал Ганноуэй.
— Для начала дайте нам возможность уйти отсюда.
— Вы, кажется, недопонимаете ситуацию. Вы не пробудете на свободе и недели. Я не могу позволить, чтобы такое изобретение, как этот кокон, попало в лапы Маркуса!
— Тогда помогите сделать так, чтобы оно попало к Президенту.
— Ну, я ведь уже объяснял вам…
— Нас не удовлетворило ваше объяснение, — перебил Коскинен. — Я предлагаю передать прибор в руки людей, имеющих законную власть. Вы в их число не входите.
— Пустой разговор, Керс, — прорычал Томсон. — Они просто фанатики.
— О, лишь один — мистер Трембецкий, — вздохнул Ганноуэй. — Мистер Коскинен, как мне кажется, более благоразумен. Надеюсь, вам не составит труда взглянуть на ситуацию нашими глазами?
— Не составит, — ответил Коскинен.
— Боюсь показаться вам излишне жестоким. Но ведь не мы заключили вас в кокон. Между прочим, человек умирает от жажды всего за несколько дней…