Кокон
Шрифт:
— Ниче! Зато у меня машинка хорошая. — Санек любовно погладил «Тайгу» по ложе. — Ухайдакаем гурмана, будьте спок! Пошли… глянем, где засаду ловчее устроить. Медведь — зверюга хитрейшая!
— А может, засаду лучше на ферме? — подумав, предложил Макс.
— Можно и там. — Санек кивнул. — Только долгонько ждать придется — медведюга, покуда украденную телку не сожрет, на ферму не сунется. Зачем? Посмотрим уж здесь… Может быть, капкан наладим.
— Да, капкан — это было бы здорово. — Тихомиров довольно улыбнулся —
— Да-да, капкан. — Управляющий облизал губы. — Во-он, видите, тропка?
— Нет.
— Да вон же, на деревьях еще ветки обломаны… нижние.
— Ага… вижу!
— А вон, за деревьями, валежник. Думаю, там наша телка и есть. Подходить не будем — вдруг да учует, как явится? Все, пошли за капканом.
Максим и сам не сообразил, когда он увидел вдруг мелькнувшую за кучей валежника тень. Наверное, тогда только, когда Санек уже успел выстрелить… И сразу раздался вой! Ни на что не похожий, крайне озлобленный, жуткий! И вой этот Тихомиров уже слышал, правда, не сразу сообразил где, не до того было.
Санек снова прицелился, однако на этот раз выстрелить не успел. Что-то просвистело в воздухе, и в грудь управляющего вонзилась стрела. Пронзила насквозь — хищный сверкающий наконечник, разорвав ватник, вышел из спины, Санек, закатив глаза, повалился навзничь… Вот только что стоял, целился — и нет его, лишь только в груди трепещет стрела с огненно-красными перьями!
Знакомое оперенье… Значит…
— Петрович! На землю, быстро!
Тихомиров прыгнул за дерево — раскидистую сосну, на ходу ухватив за локоть напарника. Вместе и залегли, спрятались.
— Что это было, Максим? — торопливо переспрашивал инженер. — Стрела что ли? Нет, правда стрела? Мне не показалось?
— Не показалось. — Прижимая к щеке приклад, молодой человек закусил губу. — Помнишь трехглазых?
— Так они что же… стрелять умеют?
— Судя по несчастному Саньку — еще как!
И тотчас же, словно в подтверждение словам Макса, точно такая же стрела впилась в коричневый ствол сосны. Впилась и зло задрожала, загудела, словно недовольно ругалась. А в кустах орешника показалась жуткая трехглазая морда с оскаленной клыкастой пастью.
Тихомиров пальнул, не раздумывая, и, похоже, попал — снова раздался вой, и трехглазый поспешно скрылся.
— Господи, — перекрестился Петрович. — Что же, выходит, эти монстры и сюда уже добрались. В этакую-то даль!
Максим не очень-то слушал его сейчас, он смотрел… Нет, не на распадок, где затаился жуткий трехглазый вражина, а рядом, на проталинку, где расцветали голубым, фиолетовым, синим и желтым волшебные цветики-семицветики. Теперь понятно, откуда здесь взялись монстры!
— Петрович, быстренько отходим к ферме, — перезарядив ружье, тихо распорядился Максим. — Видишь эти цветы?
— Какие еще
— Думаю, раненый монстр хочет побыстрей убраться к себе… А мы ему мешаем! Слышишь, как рычит?
— Да-да, уходим, пусть убирается, полагаю, вряд ли мы его сможем убить.
— Дробью — не сможем, — усмехнулся молодой человек. — А вот «Тайгу» бедолаги Санька неплохо было бы прихватить.
Трехглазый снова завыл, опять просвистела стрела, едва не угодив неосторожно открывшемуся инженеру в ногу.
— Разбегаемся в разные стороны, встречаемся во-он у той березы…
— Понял! — Петрович кивнул.
Максим крепче сжал ружье:
— Ну, тогда… раз-два…
Вскинувшись, они выскочили из-за сосны и, словно зайцы, бросились в рассыпную. Что и говорить, бежали так, что пятки сверкали, да постоянно оглядывались, интересно было — за кем же бросится монстр?
А он ни за кем не бросился! Просто промелькнул серой стремительной тенью, подхватил за ногу пронзенный стрелой труп несчастного Санька, прыжком подскочил к цветикам-семицветикам и, издав жуткий вопль, прямо на глазах исчез, словно провалился в яму.
— Ну и дела, брат. — Петрович снова перекрестился. — Кажется, на этот раз он от нас отвязался.
— Вот именно, что на этот раз, — неопределенно хмыкнул Максим.
— Олесе все расскажем?
Молодой человек развел руками:
— Да уж придется. Думаю, вой-то она точно слышала.
Все трое ночь напролет не смыкали глаз, просто не смогли, опасаясь налета чудовищ. Как назло, собаки не унимались, лаяли, и непонятно теперь было, на кого — то ли на волков, то ли…
Олеся заснула лишь под утро, когда стало светлеть, ненадолго задремал и Макс, а Григорий Петрович, нервно закурив оставшийся от бедолаги Санька «Беломор», отправился поглядеть на коровник…
Отсутствовал инженер недолго, и пяти минут не прошло, как ворвался в дом:
— Вставайте! Беда!
— Что? — схватился за ружье Тихомиров. — Что там еще случилось?
— Коровы… Всех телок за ночь покрали… и двух свиней!
Следующей ночью ферма лишилась остатков скота и всех собак — и теперь у беглецов уже не оставалось никаких сомнений, кто следующий.
— Эти твари явятся за нами в ближайшие дни, а скорее — даже сегодня ночью, — настороженно глядя в окно, подвел невеселый итог Макс. — Может, нам стоит вообще отсюда свалить?
— Если валить, так утром, — вполне резонно возразила Олеся. — Вечером-то мы куда попремся? Да и вообще, кто-нибудь обратную дорогу помнит?
— По карте посмотрим, — задумчиво кивнул инженер. — У Санька была… Только обратно в Калиновку нам нельзя, придется в город. Это дня два как минимум…
Олеся вздохнула: