Коктейль Молотова для сына

Леонов Дмитрий Николаевич

Разговаривать было особо не о чём, и Лёшка по привычке подошёл к знакомому стенду, который помнил ещё с первого класса. Но с того времени, как он окончил школу, тут произошли изменения: в разделе «Секретные проекты Советского Союза. Первая путешественница во времени» появилась новая фотография — девушка в форме лейтенанта, у неё на груди два ордена Ленина и медаль «За отвагу». Раньше здесь был другой снимок — девушка была с сержантскими погонами и только с орденами Ленина, причём второй орден был довольно грубо пририсован от руки. Новый снимок был гораздо качественнее старого.

Лёшка вгляделся в лицо девушки — есть в нём что-то неуловимо знакомое. А может, так кажется потому, что она ему нравится. Лёшка подумал, что если бы он жил в её время, то обязательно постарался бы обратить на себя её внимание. Впрочем, историю этой девушки он знал ещё с младших классов — она погибла во время эксперимента по перемещению во времени.

— Климов, здравствуй! — подошла их историчка.

— Здравствуйте, Марина Николаевна! Я вижу, у вас пополнение экспозиции.

— Да, удалось найти уникальную фотографию, — гордо ответила историчка. — Здесь Мария Сергеевна сфотографирована перед вторым перемещением во времени. Только пришлось в фотошопе пририсовать второй орден Ленина, его ей дали посмертно.

— А что, реально были эти путешествия во времени? — Лёшка подумал, что раз школа осталась позади, то можно отбросить политкорректность. В школе все считали, что историчка слегка сдвинулась на достижениях Советского Союза, но в лицо ей старались свои сомнения не высказывать. Всё-таки уроки она вела замечательно.

— Да, были, — совершенно не обиделась историчка. — У меня отец служил в войсковой части, которая этим занималась.

А вот это уже интересно! Лёшка внимательно посмотрел на неё.

— Марина Николаевна, вы никогда не рассказывали про своего отца.

— Он погиб 4 октября 1993-го, защищая Верховный Совет. Но тогда он уже был в отставке. А до этого он служил в вычислительном центре части, они обсчитывали параметры перемещения во времени.

— А эта девушка тоже служила в той же части, что и ваш отец?

— Да. Недавно я разговаривала с его сослуживцем, подполковником Ковалёвым. Когда часть закрывали, он был главным инженером. Секретные документы было положено уничтожать, но он хорошо знал Марию Егорову, и поэтому сохранил всё, что её касается. После отставки мой отец жил с Ковалёвым в одном доме. Несколько лет назад я ездила туда, и выпросила у него эту фотографию. И он мне рассказал совершенно поразительную историю. Во втором эксперименте Мария переместилась из 1968 года в 1993-й. И в 1993-м, вскоре после событий у Белого дома, она зашла к Ковалёву. Ему тогда уже было за пятьдесят, а она всё такая же — ей было 24 года. Так что он мне подтвердил, что служил с ней в 1968 году, а потом с ней встречался в 1993-м.

— А сколько этому Ковалёву сейчас лет? — с подозрением поинтересовался Лёшка.

— Я думаю — лет семьдесят пять, — прикинула Марина Николаевна. — Он чуть моложе моего отца.

«Дедушка забыл выпить таблетки» — про себя подумал Лёшка, а вслух сказал:

— Марина Николаевна, это очень интересно!

— Ну а ты чем занимаешься? Учишься, работаешь?

— Пока учусь. На компьютерщика, как ваш отец.

Расчёт оказался верным — историчка от умиления чуть

не прослезилась. Всё-таки она хорошая тётка, хоть в аттестате у Лёшки по истории четвёрка. А что у неё слегка крыша поехала — так у каждого свои тараканы. Вот он сам по заброшкам лазает — можно сказать, изучает историю родной страны на практике.

— Так что, Лёша, заходи ещё, — пригласила историчка. — У нас тут интересно.

— Марина Николаевна, обязательно зайду! — пообещал Лёшка.

3

Зима продолжалась полным ходом, но Светка была неугомонна:

— Когда мы в следующий раз пойдём на заброшку? Я купила новый штатив, и хочу его испытать!

— Вон встань у окна и испытывай, — предложил ей Лёха. — И идти никуда не надо.

— Лёша, ты дурак, или где?! — обиделась Светка. — У меня в субботу выходной, поэтому давай куда-нибудь съездим.

— Тебя что интересует? — с видом официанта, предлагающего меню, спросил Лёшка. — Вышки, заброшенный завод, бомбарь, железная дорога?

— На вышку я сейчас не полезу — холодно, — стала перебирать Светка. — На заводе уже были. Железная дорога — не хочу, с меня хватило того случая, когда собаку поездом пополам разрезало, помнишь — видели тогда?

— Помню, — кивнул Лёшка. — Ты тогда ещё блевала дальше, чем видишь.

— Дурак! — Светка стукнула его кулачком. — Тебе тоже не понравилось. Поэтому остаётся только какой-нибудь бомбарь или бункер. Только без воды — я потом мокрая по морозу бегать не хочу.

— Есть такое местечко, — прикинул Лёшка. — Только там пройти километра три-четыре придётся.

— Ну ты же понесёшь мой штатив? — Светка скорее приказала, чем спросила.

Выяснилось, что за городом снег гораздо глубже, чем в городе. К счастью, мимо объекта, выбранного Лёшкой, была расчищена дорога до расположенных неподалёку дач, поэтому большую часть пути удалось пройти по асфальту. По сугробам пришлось пробираться всего метров двести. Лёшка показал на чёрный проём в склоне заснеженного холма.

— Пришли! Держи свой штатив!

И стал доставать из рюкзака фонари. Фонарь побольше он оставил себе, а который поменьше отдал Светке.

— Будешь себе под ноги светить, чтобы не навернуться.

Пробравшись по сугробам к самому входу в бункер, Светка остановилась и спросила:

— А ты тут раньше был?

Лёшка кивнул.

— А что тут вообще было?

— Радиотехнический центр наведения.

В темноту уходил коридор, свет фонаря терялся вдалеке. Светка направила фонарь вверх — высота потолка была не меньше четырёх метров. На когда-то побеленном бетоне ещё кое-где сохранились светильники с разбитыми лампами.

— Под ноги свети! — напомнил Лёха, и вовремя — в бетонном полу шёл кабельный коллектор, когда-то закрытый металлическими щитами, но сейчас из него угрожающе торчали кронштейны для крепления кабелей.

— Доставай штатив! — скомандовала Светка. — Неплохой кадр получится.

— Пойдём дальше, — возразил Лёха. — Там ещё интереснее будет.

Из коридора он свернул в дверной проём направо. Луч Светкиного фонаря метался то под ноги, то на потолок, с которого свисал огромный ржавый короб воздуховода.