Коктейль Молотова для сына

Леонов Дмитрий Николаевич

Она обернулась к мужу. Александр Маркович обнял жену и молча кивнул.

— Ну вот, чего-то достигли! — довольно улыбнулся Николай Петрович. — Запомни, дочка, главная задача военных — не воевать, а хранить мир. Лучшее сражение то, которое не состоялось.

— И всё равно я себе это по-другому представляла, — продолжала Ольга. — Мы были на острие, на переднем крае, а что теперь? Я буду сидеть с ребёнком, Ванька работает экскаваторщиком, Лёшка тоже универ бросил. Только Светка ничего не потеряла — так и будет грязные подносы таскать.

— Иван,

ты работаешь экскаваторщиком? — возмутился Александр Маркович.

— А чё, по сравнению с вождением БМП это не так уж и сложно, — ответил Иван. — И платят нормально.

— А мне теперь в универе восстанавливаться, что ли? — возмутился Лёха. — Тоска-то какая!

— Ребята, вот гляжу я на вас, и поражаюсь! — вмешалась Мария. — Вы хотели изменить жизнь в стране, а свою собственную жизнь изменить не можете! Боитесь! Как будто черновик пишете. Ивану нравится его работа — так работай и радуйся! Лёшка получил бесценный опыт руководства проектом. Вместо того, чтобы продолжать, он хочет вернуться за парту. Да тебе самому уже пора лекции читать! Света собирается вернуться к своим подносам…

— Я не собираюсь, — перебила Светка. — Я планирую заниматься журналистикой.

— Ну и кто тебя без диплома возьмёт? — усмехнулся Лёха.

— Ты! Ты забыл, что назначил меня своим заместителем по связям с общественностью? Или ты забыл и про то, что ты председатель? Проект по созданию музея части «Чехов-33» ещё не закончен.

Николай Петрович улыбнулся.

— Я гляжу, в вашей компании самая мелкая рассуждает наиболее здраво!

— Ну хорошо, — недовольным тоном продолжила Ольга. — Вот все такие молодцы, все чего-то достигли. Одна я получилась дура беременная. Но мы-то за что выступали? За социальные лифты, за перспективы для молодёжи. И где они?! В экскаваторе? Или пелёнки стирать?

Тут Иван удивлённо поглядел на свою молодую жену.

— Ты что, хочешь, чтобы я был за всё отвечающим, как председатель Лёха?! Нет уж, спасибочки! Каждый на своём месте! Социальный лифт — это, конечно, здорово, но только добровольно. Если кого смущает, кем я работаю — так у нас все люди равны. А про беременность что? Я бы вместо тебя поносил, но не могу, извини уж! Только сама!

— Мы с матерью поможем, — пообещал Николай Петрович.

Светка задумчиво произнесла:

— И всё же мне будет этого не хватать. Этого драйва, движухи. Без этого жизнь пресная. Лёха, давай замутим что-нибудь ещё?

— Давай! — с готовностью отозвался Лёха. — Пойдём завтра заявление подавать!

— Ну наконец-то догадались! — с облегчением вздохнула Мария.

Застолье уже подошло к концу, взрослые стали собираться, за столом осталась молодёжь. Неожиданно Иван стукнул кулаком по столу.

— Ты что?! — подскочила Ольга.

— Ребята, у меня такое чувство, что меня обманули! — заявил Иван.

— Ты просто пьяный, — Ольга стала отодвигать от него посуду, чтобы она случайно не пострадала.

— Мы

же были там, — стал путано объяснять Иван. — Мы все видели одно и то же. Скажите мне — а вы видели там чистые, светлые лица счастливых людей? У которых есть великая и красивая Родина? Только я не почувствовал эту незабываемую чудесную атмосферу, про которую так много слышал?

— Хлеб там вкусный, — заметила Светка.

— И мороженое, — добавила Ольга.

— Ванька, а чего ты вдруг завёлся? — спросил Лёха.

— Вот скажи, неужели ты, отправляясь туда, в Советский Союз, не хотел испытать это чувство? Чувство гордости за свою Родину? Когда спортсмены плачут под гимн Союза? Когда от вида красного флага пробирает до мурашек?

— Хотел, — мрачно ответил Лёха.

— То есть не один я этого не почувствовал?

— Мы попали в самый конец Советского Союза, когда этого уже не было, — предположила Светка.

— А когда было? В 80-м? В 70-м? В 61-м? В 45-м? Куда надо отправиться, чтобы это почувствовать?

— Никуда уже не отправишься, — ответил Лёха. — Машина времени дала дуба.

— А если бы не дала? Где это искать? Почему у них это было? — Иван кивнул в сторону коридора, где переговаривались родители. — А у нас этого нет, остаётся только слушать чужие рассказы. Или нас просто обманывают?

— Нет, не обманывают, — возразила Светка. — Я видела, как горят глаза, когда про это рассказывают. Это нельзя сыграть.

— Почему нам этого не досталось? — Иван повернулся к жене. — Ответь мне, товарищ Герой Советского Союза!

— Ответить, да?! — завелась Ольга. — Вот выйду я сейчас с этой звездой на улицу, и что будет? А я тебе скажу — большинству будет насрать. А меньшинство будет исходить гавном — приспешник режима, раб Путина и так далее.

— Получат в жбан! — предсказал Иван и в подтверждение постучал кулаком по столу.

— Дело не в этом, а в том, что всё изменилось. Люди изменились. Понимаешь?

— Вот потому-то все и хотят туда, назад в СССР!

— Во-первых — не все. А во-вторых — кто мешает это сделать здесь?

— Я знаю, в чём дело! — воскликнула Светка. — Чтобы это почувствовать, надо было там родиться. Они видят величие Родины, а мы смотрим на то же самое и видим пустые полки магазинов и немодную одежду. И это не исправить. Они жили там, а мы воспринимаем это как фантастику, как утопию.

— И они всё это просрали, — добавил Иван.

— Слушай, давай будем за себя отвечать, — сказала ему Ольга. — Мы сунулись исправлять их эпоху, а кто будет исправлять нашу?

— А может, пришлют кого-нибудь? — предположил Иван.

— Ага, кого-нибудь вроде тебя! Он посмотрит и тоже скажет — они всё просрали!

— Ты хочешь сказать, что мы зря всё это затеяли? — спросил Лёха.

— Я хочу сказать, что наши родители правы, — ответила Ольга. — Надо жить своим временем и решать сегодняшние проблемы. А не тащить их за собой в будущее.