Коктейль под названием «муж»
Шрифт:
Просить, даже в долг, было невероятно унизительно. Тем более что Маша даже знала, с какой формулировкой мама откажет: она отправляется в крайне опасное путешествие в чужую страну к незнакомому мужику, который запросто может оказаться какой-нибудь Синей Бородой. Как ей там без денег-то?
– У меня денег нет, – мрачно буркнула Маша. Озвучено это было, скорее всего, в качестве эксперимента. Как только слова прозвучали, она тут же остро пожалела об этом. Унизительная просьба стала последним ударом по шляпке гвоздя, окончательно вбитого в гнилую трухлявую доску под названием «жизнь». Права была Ритка: чем светлее
– На что у тебя нет денег? – не поняла мама.
– Ни на что. Они просто закончились. Все, забудь.
– Как это? Алексей же обязан давать тебе деньги. Даже такой подлец, как твой папашка, оставил мне хоть какую-то сумму.
– А вот Алексей не оставил. Он собирается давать, но, видимо, потом, а есть хочется прямо сейчас.
– Ужас-ужас, – ахнула мама. – Как же ты, бедненькая? Да я еще уезжаю. Кстати, ты в курсе, что я улетаю уже послезавтра, в семь утра? Ну, разумеется, ты даже в голове не держишь! А может так получиться, что мы больше не увидимся! Вдруг меня все же заманивают в Германию с какой-то целью? Хотя, может случиться так, что мне там так понравится, что я не захочу возвращаться. Но ты всегда была эгоисткой, тебе до этого и дела нет. Лишь бы избавиться от матери.
– Нет, я помню, что мы должны созваниваться каждый вечер, – вяло кивнула Маша.
– Если я тебе не звоню, ты должна позвонить сама, – требовательно напомнила мама.
– Хорошо, хорошо.
– Такое чувство, что ты не знаешь, как от меня отвязаться. Между прочим, это ты мне позвонила, а не наоборот.
Мама была права. Маше очень хотелось повесить трубку и забыться.
– Маняша, ты меня слышишь?
– Мам, там Никита плачет…
– Надеюсь, ты приедешь меня проводить?
– В семь утра? – охнула Маша.
– Ну конечно! Главное выспаться! А то, что мать родная навсегда уезжает, – это не повод встать пораньше!
– Но мне же Никиту не с кем оставить!
– А что, у ребенка нет других родственников? Деда нет, прадеда, отца? Няня, в конце концов, была, если мне не изменяет память.
– Ладно, я что-нибудь придумаю.
– Маняша, тут нечего придумывать. Я тебе уже перечислила массу вариантов. Ладно, иди, у тебя ребенок плакал. Или ты забыла уже?
– Пока, мама!
– Пока, доченька. Надеюсь, ты исправишься, одумаешься и станешь все же хорошим человеком, а не махровой эгоисткой.
Положив трубку, Маша впала в ступор. Денег нет, опереться не на кого, пожаловаться тоже некому. Подругам? Она грустно хохотнула, представив, как жалуется Гусевой, рядом с которой в этот момент, вполне вероятно, дрыхнет незаконно присвоенный муж.
На следующий день она занялась поиском яслей для Никиты. Собственно поиск оборвался, едва начавшись. Интернет – великая вещь. Там можно найти абсолютно все, получить ответ на любой вопрос, любую консультацию. А уж форумы по интересам, где обитает совершенно разношерстная по возрасту, материальному положению и психологической устойчивости публика, – кладезь информации.
Едва только Маша завела тему «Ищу хороший ясли-сад для восьмимесячного ребенка», как ответы начали появляться словно мухи, привлеченные ароматом разлитого по столу варенья. Их количество росло в геометрической прогрессии. Сначала неизвестный аноним
Реакция общественности была неожиданной, но в целом давала понять, что Маша затеяла что-то не то. Самым здравым было предложение взять няню.
Пробежавшись по кругу, она вернулась к тому, с чего начала. Получалось, что выхода нет.
Алина была уверена, что Маша обиделась из-за Ленского. Но даже если принять за основу, что женская дружба надежнее и крепче мужской, все равно пожертвовать любимым мужчиной ради подруги никак не получалось. Да и зачем ей возвращать «использованного» кавалера? Любовь – чувство одноразовое. Чтобы доесть надкушенное посторонним яблоко, нужно быть крайне небрезгливым человеком. Хотя, с какой стороны на Ленского ни посмотри – сплошные «надкусы».
Все же жизнь – удивительно непредсказуемая штука. Нам дается то, что не нужно, а то, что нужно, достается другим. Зато когда другие готовы освободить для нас вожделенное «нечто», выясняется, что не так-то оно и было надо. Вот хотела Копейкина заполучить Толика, а он выбрал Алину. Зато когда обнаружилось, что к счастливой жизни с возлюбленным непременно прилагается чудовищная маменька и Шульгина нашла шефу замену, Копейкиной он тоже оказался не нужен: она наслаждалась обществом гениального Людвига.
Вздохнув, Аля занялась разбором бумаг. Толик на фоне достоинств Ленского терялся, как головастик в море. Алине даже было его немного жаль. Все в этом мире проходит. И любовь, и жалость, и уверенность.
– Аллоу, Толика будьте добры, – томно протянул в трубке чувственный женский голос.
– Кого? – опешила Аля.
– То-ли-ка! Анатолия Кузьмича Богатова! – отчеканила звонившая. Тембр был таким, что Алине немедленно представилась полуголая брюнетка на шелковых мятых простынях. Судя по тону собственницы, именно с Анатолием Кузьмичом они и мяли эти простыни.
У Алины от такой наглости даже дыхание сперло. Хотя… Свято место пусто не бывает. Но как же больно, когда оставленный тобою кавалер так быстро находит утешение в объятиях другой!
Эту трагедию нужно было как-то пережить. Переживать одной не хотелось, поэтому Аля позвонила Ленскому. Абонент оказался вне зоны действия сети, и Шульгина ограничилась нежной эсэмэской.
Лучше бы она ее не писала!
Ближе к концу дня ей позвонила Рита:
– Алька, я в депрессии. Написала картину, а от нее веет такой мрачной безысходностью, что мороз по коже. Сплошной черный и темно-фиолетовый. Называется «Обрыв жизни».