Кольца Всевластия
Шрифт:
А тот продолжал оставаться для всех загадкой. Бурин в его присутствии стал замкнутым и молчаливым, и Ким все больше и больше убеждался, что вся общительность его друга была в большей степени средством, чтобы отвлечь остальных от его тайн, нежели действительной натурой Бурина. Но все равно, гном оставался верным и надежным спутником и товарищем.
Грегорин был другим – капризным и переменчивым. То оказывался угрюм и заносчив, то помогал спутникам; то гнал их вперед до полного изнеможения, то заботился о том, чтобы они восстановили силы. Было ясно, что он преследует какие-то свои цели и будет находиться на их стороне лишь до тех пор, пока его планы не
Усталость не обошла стороной никого, так что вскоре все они завернулись в свои одеяла и улеглись.
Когда Ким проснулся, то первый, кого он увидел, был Грегорин, который, как сама любезность, помогал Марине. Ким не знал, как понимать их нового спутника, и решил переговорить по этому поводу с Фабианом.
Удобный момент подвернулся тотчас, когда наследный принц отправился к источнику, чтобы умыться, в то время как остальные ещё нежились под одеялами.
Ким вскочил на ноги и последовал за Фабианом.
– Что ты думаешь об этом Грегорине? – как бы походя спросил он.
Фабиан вытер лицо и поднял голову.
– Я не знаю, – сказал он. – Он напоминает мне моего первого учителя фехтования, до того долго служившего в легионах отца. Это был свирепый человек, которого мы поначалу ненавидели. Однако потом он как-то сказал, что лучше он сейчас сделает нам больно, чем потом будет выносить мертвыми с поля боя. Подобное делает человека одиноким, а Грегорин совершенно такой же.
Ким раскрыл перед Фабианом собственные мысли, рассказал ему о том, что поведал на перевале Бурин, и высказал свои догадки и предположения.
Принц внимательно выслушал. В слабом свете первых солнечных лучей он казался постаревшим и более серьезным, чем обычно.
– Ким, очень хорошо, что ты рассказал мне все это. Но мы должны доверять Грегорину. Он сейчас – наша последняя надежда. Однако я буду наблюдать за ним. Не говори об этом никому, даже Бурину; я не хочу, чтобы между нами возникло недоверие. Возможно, наступит время, когда нам снова придется сражаться, а в этом случае нужно доверять друг другу целиком и полностью. Нам самим тоже следует исходить из того, что Грегорин против нас ничего не имеет.
– Я тоже так считаю, – согласился с ним Ким, и на этом они прервали разговор, поскольку в этот миг к ним присоединились остальные. – Этак я постепенно и привыкну к холодной воде, – громко сообщил он и зашагал к пещере. Уходя, он увидел, как Фабиан подмигивает ему.
Утро было многообещающее, но к полудню на небе собрались темные, низко нависающие облака, и уже вскоре путешественники шагали в почти непроглядном тумане.
– Даже своих ног не вижу, – послышался голос Бурина, но это не остановило Грегорина, продолжавшего вести их. Киму показалось, что гном так хорошо знает здесь каждый куст, как он сам – свою библиотеку. И хотя видимость была не более десяти футов, Ким был скорее даже благодарен туману, поскольку их передвижение наверняка оставалось незаметным для вражеских глаз. Кроме того, он был лишен возможности всматриваться в лежащий внизу Эльдерланд и постоянно испытывать страх, что обнаружит новые следы войны и разрушений.
Фабиан охотно ускорил бы шаг, но туман обязывал быть осторожным. Местность здесь была неровная. Вдобавок, тут могли находиться в засаде темные эльфы или их слуги больги, а на полной скорости налететь на них едва ли было бы разумно.
Этот и следующий дни они продвигались почти на ощупь сквозь туман. На второй день Киму стало мерещиться, что в любой момент
Все вокруг отсырело, так что они даже не могли разжечь огонь, в результате спутники были вынуждены отказываться по утрам от бодрящей чашки чая.
Около полудня третьего дня пути туман медленно начал таять, вскоре сквозь него пробилось солнце, поначалу блеклое, но потом все более яркое.
– Слушайте! – сказал Гврги.
– Что это? – спросил Фабиан. – Похоже на ветер, дующий над островами. Хотя нет, это звучит…
– …как вода, – закончил Гилфалас.
– Я знаю, что это! – выкрикнул Ким и пошел в том направлении, откуда доносился шум. – Идите за мной.
Уже на ходу Бурин задал ему вопрос:
– Ты когда-нибудь был здесь?
– Нет, – хрипло проговорил Ким, – но я знаю, что это.
Шум воды становился все громче. Высокие дубы и буки постепенно сменились ивами и тополями. Наконец они вышли из-под сени деревьев и очутились на небольшой прогалине, где и увидели это незабываемое зрелище.
Там, где склоняющееся на запад солнце освещало пелену из мириад мельчайших водных капелек, свет преломлялся в искрящуюся радугу.
Высоко вдали из ледяных расщелин Серповых Гор наружу бил горный родник. Питаемый ручьями, скоро он превращался в стремительный горный поток, через ледники и пласты гальки несущийся в долину. В тех местах, где голые скалы уступали место поросшим лесом холмам, поток становился шире, однако не замедлял своего течения. Пенясь и ломая скалы, пробивал он себе дорогу.
Другие водные потоки – в том числе и подземные, – питаемые ледниками, лесной росой и дождями, поливающими горные склоны, делали его широким и полноводным. Превратившись в реку, катился он вниз к подножию горы, извиваясь, прокладывал себе дорогу, блестя на солнце, катил свои волны… И срывался вниз!
С высоты трехсот футов Андер обрушивался к подножию горы и превращался в пенящийся кратер, чтобы затем разлиться и стать спокойной рекой, какой знают её фольки, – если только, как это было шестнадцать лет назад, наводнение не превратит её в ревущий поток, которому все плотины и дамбы ничего не смогут противопоставить.
Кима пронзила боль, когда он подумал о своих родителях и смутно попытался воскресить в памяти Усть-Эльдер, где в конце пути могучая река, сытая и спокойная, соединяет свои воды с морем.
Здесь река представала во всей своей красе. И в лучах осеннего послеполуденного солнца воды Андера блестели серебром, а листья на деревьях – золотом.
– Это напоминает место, где когда-то пробудились элоаи, – сказал Гилфалас.
– Оно напоминает… А что ты хочешь этим сказать?
– Все мы, каждый из Пробужденного Народа, помним то мгновение, когда мы впервые увидели Владычицу в сопровождении Владыки, своего возлюбленного. Она шла по полю из лилий в месте, которое мы называем Итиаз Кайден, Воды Пробуждения. У нашего народа есть одна старинная песнь, исполняемая ан-лалайт, на мотив плеска волн… Я попытаюсь, как ни тяжело это сделать, передать её на Всеобщем Языке, хотя он гораздо беднее эльфийского.