Кольца Всевластия
Шрифт:
Фабиан защищался по всем правилам, усвоенным им от учителей фехтования при дворе отца. Казалось, он выжидал, пока его противник устанет, но темный эльф не ведал усталости. Оба продолжали кружить в ожидании момента, когда можно будет обрушиться на врага. Вот темный эльф замахнулся мечом. В этот же миг свой удар нанес Фабиан.
Азантуль парировал его. Однако Киму бросилось в глаза, что темный эльф защищается чуть медленнее, нежели нападает. И тут он понял: враг никогда не считал необходимым обороняться, поскольку любого его противника в бою охватывает
Фабиан же продолжал снова и снова наносить удары. Но тут вдруг Ким сообразил, что, даже победив, принц вряд ли извлечет из этого много пользы для себя. Если он в самое ближайшее время не покончит с Азантулем, то с ним в свою очередь расправятся подоспевшие больги.
– На выручку принцу! – приказал Ким, обратившись к пикинерам. – Десять человек, вперед!
Ополченцы не стали задавать лишних вопросов и через поле бросились к своему предводителю.
Однако их помощь уже не потребовалась.
В этот миг над полем битвы пронесся крик, на мгновение заставивший все вокруг умолкнуть. Азантуль пошатнулся. С недоумением уставился он на клинок, который Фабиан уже вырвал из его груди.
Принц огляделся и увидел спешащих к нему фольков.
– Назад! – крикнул он. – Все назад! – И пошатываясь от усталости, двинулся им навстречу. Вскоре фольки приняли его в свои ряды и тут же сомкнули их.
Азантуль опустился на колени. С его губ сорвался ещё один крик, исполненный безумия и смерти. Темный огонь в его глазах начал мерцать. Все тело внезапно почернело, словно его охватило пламя, огонь, состоящий из тьмы и теней.
У всех на глазах бледный рыцарь в черных доспехах превратился в обугленный труп.
Но что это? От трупа поднялась струйка дыма. По мере того как она поднималась все выше к свинцово-серому небу, дым стал превращаться в облако, которое в свою очередь росло, набухало и темнело, пока не сделалось совершенно черным.
Одно время казалось даже, что вскоре и это облако превратится в некое ужасное рогатое и крылатое создание, нашедшее сюда дорогу из кошмарных снов. Но подул ветер и унес облако за горизонт.
Установившаяся тишина была нарушена прозвучавшими с противоположного берега командами. Больги продолжали свое наступление.
Ким понимал, что дело принимает серьезный оборот. Никаких сюрпризов для врага в запасе больше не осталось. Сколько больгов падет под стрелами, прежде чем дело дойдет до ближнего боя? Ким понимал, что, какими бы ни оказались потери врагов, их это не остановит.
Больги переправлялись через Эльдер под градом сыпавшихся на них стрел, однако место каждого погибшего занимали два новых воина. Становилось очевидным, что ещё немного – и они достигнут обломков моста на этой стороне реки.
Тем временем Фабиан, вновь приняв командование, отдавал приказы вестовым.
– Придется бросить в бой все резервы, чтобы сдержать их натиск, – сообщил он Киму. – Все остальное не имеет значения.
Уже недолго оставалось ждать того момента, когда первая крупная волна больгов окажется здесь. Хотя Ким и понимал, что многие из этих тварей
Затем словно по команде больги издали боевой клич, от которого в жилах Кима застыла кровь. На короткое время даже лучники прекратили осыпать врагов стрелами, однако быстро взяли себя в руки.
В это время больги уже выбрались на берег и бросились на штурм позиций фольков. Часть их – приблизительно пятьсот или чуть больше воинов – выстроилась клином, чтобы в таком порядке двигаться на штурм.
Фольки со своими копьями и пиками выстраивались между заграждениями.
Когда обе армии столкнулись, раздался звук, словно исполинский молот ударил по огромной наковальне. Земля затряслась, и лес копий закачался. Некоторым больгам удалось прорваться. Это произошло на тех участках, где копья защитников, отяжелевшие от нависших на них жертв, склонились к земле. Прорвавшиеся истребили множество фольков, геройски набрасывавшихся на них со всех сторон. Больги сражались до смерти или пока, израненные, не валились на землю. Это были отличные солдаты, готовые выполнить приказ даже ценой собственной гибели.
Больги добрались до зарослей терновника, со всех сторон окружавшего позиции фольков, и топорами начали прорубать себе путь. Любые иные солдаты отступили бы перед колючими джунглями, в глубине которых притаились лучники и арбалетчики. Но не таковы были больги.
Очень скоро нападавшие прорубили проходы через терновник, и ожесточенные схватки проходили уже повсюду. Копья фольков собрали славный урожай, но с противоположного берега к врагам непрерывно поступало пополнение.
Ким видел, что положение с каждой минутой становится все более угрожающим, поскольку атаки больгов следовали непрерывно одна за одной.
Перед смертью все равны, пронеслось в голове Кима, когда он увидел, как одному ополченцу раскроили череп, в то время как он успел вонзить свое копье в тело больга. Оба воина упали замертво, и в тот же миг их место заняли другие сражающиеся.
– Вон они! – внезапно выкрикнул Фабиан. Вслед за этим он в сердцах выругался. – Теперь придется совсем туго!
– Что стряслось? – спросил Ким.
– Смотри сам! – Голос Фабиана был полон горечи, и вскоре Ким сумел оценить все сам. На горизонте показалась ещё одно войско. Видимо, это была та самая армия, что двигалась из Цвикеля. Еще до полудня она должна оказаться здесь.
– Что же теперь делать?
– Эти позиции нам не удержать. Больги превратили заросли в сыр с дырками. Мы не сможем долго выдерживать натиск даже первой из их армий. Выход только один – отход к Вратам. Труби сигнал к отступлению! – приказал он горнисту.
Киму была знакома эта часть плана Фабиана. Он собирался расставить лучников на холмах, а арбалетчики и большая часть пикинеров должны были занять позиции у спуска в долину. Он с содроганием подумал, что оттуда пути к отступлению у них уже не будет.