Кольцевая ссылка

Полищук Евгений

Маршрутка причалила к станции метро, Саша выключил плеер на полуслове, первым выскочил и нырнул внутрь. Нужно еще в стройматериалы заехать и быстрее к деду, на Покровку. Станция в час закрывается, необходимо действовать быстро.

Доехал до Цветного Бульвара, спустился мимо цирка и смешной скульптуры клоуна с машиной. На пересечении с Бульварный кольцом — строительный магазин, это Саша помнил хорошо, все прошлое лето работал в строительной бригаде, что возводила бизнес-центр Цветной. Зашел в магазин, поздоровался с продавцом, купил монтажной пены, краску и кисть. Зашагал по бульвару к Чистым Прудам.

Саша вспомнил, как

первый раз ходил к деду. На первом еще курсе, как раз между экзаменами, позвонила мать, взволнованная и давай лепетать. Слова не давала вставить, очень волновалась. “Родственник, у нас, Саша, говорят, обнаружился. Какой-то дальний-предальний, седьмая вода на киселе, вроде как муж двоюродной сестры бабушки или что-то такое, мы про него и слыхать не слыхали, а Тамара Сергеевна, тетка твоя, недавно приходила. Ну, я ей про тебя начала рассказывать, вот, мол, сын у меня какой, в Москву уехал, в Академию ФСБ поступил, хвастаюсь ей, значит, а она говорит, а у нас-то в Москве родственничек имеется, да только он с нами не общается, без нужды мы ему, говорит. А я сразу давай про него узнавать, Тамара-то отнекивалась сначала, а потом призналась, как в семьдесят восьмом они с мужем в Москву приезжали, ну и решили навестить, полковник ведь он, в почете тогда был. Адрес у кого-то узнали, приехали, значит, гостинцев привезли, а он их у двери встретил и говорит: добрый день, а вы кто? А они и не знают, как ответить, простые ведь люди. Родственники мы, говорит, ваши, дальние. А он посмотрел на них, посмотрел и как рявкнул — нет у меня родственников! и дверь захлопнул прямо перед носом, представляешь? Нет, ну ты, Саша представляешь, как получилось, а? А Тамарка — то ведь специально все узнавала, все документы имеются, родственник он наш, Саша. Надо бы сходить с ним пообщаться, контакты какие-то навести…”

Подумал головой, послушался мать, оделся в парадную форму и пошел. Ну, выгонит и выгонит, хуже не будет. Лучше один раз попробовать, чем гордым с голой жопой ходить, решил тогда. А дед нормальный оказался, бывший военный. Суров, но справедлив, нытиков не любит. Чаем напоил, пирогами накормил, показал ордена и медали, целая коробка за шкафом оказалось. Понравился Саша деду, старался и понравился. С тех пор вот раз в неделю и ходит, починить чего или с базара овощей принести. Истории дедовские слушает, еще военного периода, про фрица Альберта и про партизан в Смоленском лесу. Интересные и поучительные истории.

Дошагал до Чистых Прудов, хотел забежать в Макдоналдс, но очереди большие, а времени нет. Возле входа в метро бомжи сидят, куча неформалов каких-то, все с пивом и коктейлями. Девки в коротких юбчонках смеются, парни длинноволосые. Никчемные, бесполезные, слабые люди. Нужно и к себе, и к другим требовательно относиться — только тогда чего-нибудь достигнешь. В Академии много дураков повылетало на начальных курсах за пьянки да блядки, но Саша был аккуратным, умным, сдержанным. Хорошо учился, ладил с высшим командным составом, занимался спортом. Главное — с людьми уметь общаться, остальное приложится. Простая и очевидная истина.

Зашагал по бульвару, везде шум, гомон пьяной толпы, песни под гитару поют, веселятся. Мужчина в ковбойской шляпе и кожаных штанах затягивает что-то в микрофон, звенят пивные бутылки. Пруд загажен, жалкие два лебедя жмутся посреди оберток от Макдоналдса, противно как-то все в последнее время, беспорядок кругом. Не умеют люди правильно жить, не знают

дисциплины.

Завернул на Покровку, прошел Чешскую пивную и за угол, к невысокой церквушке. Посмотрел на дедовский третий этаж, на стеклянные широкие окна. Наверное, действительно дует, не просто так его дед позвал. А может, пообщаться хочет, хотя это и не особо важно. Позвал и позвал, надо идти.

Поздоровался с консьержкой, взлетел на третий этаж по просторным ступеням, как во дворце оказался. Нажал кнопку звонка, через минуту услышал звуки. Заскрипел засов старого замка.

— Кто-о-о там? — раздался дребезжащий голос.

— Это я, Санька, — сказал Саша. — Открывайте дверь, Юрий Павлович, не бойтесь, это я.

Дед зашуршал, поскреб ключами и, наконец, отворил.

— Добрый вечер, Юрий Павлович, — протянул руку Саша.

— Добрый вечер, Сашок, — крепко стиснул руку дед. — Добрый вечер, Сашок. Хорошо, что ты приехал, Сань, хорошо, что приехал, а я думал, что ты уже и не приедешь — то… — залепетал дед. — Поздно ведь, Сань уже, может, думаю, в следующий раз Сашка приедет уже, не сегодняяя…

Саша зашел в тесную прихожую, с трудом наклонился и стянул туфли. Сумку взял с собой. Дед медленно продвигался на кухню. Квартира была однокомнатная, но уютная. Трехметровые потолки, кухня на двадцать квадратов. Раньше государство уважало труд полковников и не стеснялось предоставлять качественную жилплощадь.

— Я же сказал, что приеду, Юрий Павлович, — улыбнулся Саша. — А я свои обещания всегда держу. Слово офицера — железо, Юрий Павлович.

— Слово офицера, говоришь? — хитро прищурился дед. — Молодой ты еще для офицера, Сашок, молодой ты еще..

— Ну, какие мои годы? — развел руками Саша. — Успею еще, Юрий Павлович. Но, как говорится, береги честь смолоду…

— Вот это верно, — вдруг резко обернулся дед. — Вот это ты, Александр, верно говоришь. Честь — это единственное, что стоит беречь. Ничего на старости не остается кроме чести.

— И воспоминаний, — добавил Саша.

Зашли на кухню, Саша сел за стол. Дед подошел к балконной двери и ткнул длинным костистым пальцем куда-то влево:

— Вот здесь дует, Сань, смотри…

Саша встал и подошел к деду. Подставил руку к щели, попытался почувствовать ветер. Ничего не получилось. В квартире было жарко, кожа не ощущала ни малейшего дуновения.

— Точно дует, Юрий Павлович? — робко спросил Саша.

— А ты разве не чувствуешь? — удивленно спросил дед. — Смотри, как задувает!

Саша поднес руку к щели еще раз. Все было в порядке.

— Да, действительно немного дует, Юрий Павлович, — бодро сказал Саша.

— Ну, вот видишь! — восторжествовал дед. — Я же говорю, что дует!

— Сейчас все сделаем, — спокойно сказал Саша. — Я все инструменты привез, сейчас вам заклею эту дыру, а завтра приеду и заново все окно залакирую.

— Хорошо, Саш, хорошо, — удовлетворенно сказал дед. — А то продувает мне, прямо в кости продувает, Сань…

Саша ничего не сказал, подошел к плите, налил воды в чайник и поставил кипятиться. Дед отошел от окна, сел на стул и, заложив ногу за ногу, начал покачивать своими меховыми тапками. В красной байковой рубахе, в штанах с подтяжками дед был похож скорее на пожилого техасского шерифа, но никак не на российского старика, прошедшего вторую мировую. Прямая спина, военная выправка, волосы с благородной сединой, профиль Солженицына. Дед был крепкий как танк.