Кольцо анаконды

Котляр Юрий Федорович

— Сеньор Эспина, прошу вас… — Он протянул было руку, но тотчас отдернул.

— «Корону»?.. Мне?..

— А что здесь такого? — в свою очередь удивился я.

— Вы же слышали, что он сказал. Так вот… Это правда, я бездомный золотоискатель.

— Какое это имеет значение?

— Вы на самом деле так думаете?

— Да! Для меня все люди одинаковы. Кроме мерзавцев, конечно.

— Тогда спасибо. Большое спасибо. Тысячу благодарностей!..

Он закурил с видимым наслаждением, выпустил дым и одобрительно кивнул:

— Прекрасные сигары «Корона». Крепкие, но мягкие, — потом помолчал и вдруг спросил: — Что он вам тут наговорил, сеньор инженер?

— О

вас?

— Да нет! Про белых индейцев.

Я вкратце передал немногое, что сумел уловить.

— Болтун… — презрительно усмехнулся Эспина. — Все они так: один слышал, передал другому, тот третьему, и пошло. А на поверку никто ничего и близко не видел. Хм!.. Зачем это вам, сеньор инженер?

Я начал сдержанно, но незаметно увлекся, разоткровенничался и выложил все. С ним, оказывается, говорилось еще лучше, чем молчалось.

— Фосетта я видел. Помню… — задумчиво обронил он. — И белых индейцев встречать приходилось. Близко видел, вот как вас. Есть в одном месте и город. Очень старый или нет, не знаю. Одни развалины…

— Где же это? — не выдержал я.

— Где? — усмехнулся он. — Да как сказать! И далеко, и нет.

— Непонятно!

— По карте близко, а добираться далеко. Трудные, очень нелегкие места, сеньор инженер. Если хотите, расскажу. Но так, немного…

— Конечно! С удовольствием послушаю.

— Я старатель, сеньор инженер. Тридцать восемь лет назад ушел из дому и занялся этим делом. С тех пор все собираюсь побывать в родных краях, да никак не получается. Я родом из Боливии, может, слышали город Потоси?.. Мыл золото, копал золото и искал алмазы. Иногда везло. Бывали дни, когда эти руки держали золото пригоршнями. А ничего не удержали, ни крупинки. Не жалуюсь, не подумайте. Просто очень уж хочется повидать своих. Но не с пустыми же руками ехать?.. Услышал я про одно место, только никак не мог найти компаньона. Места хоть и богатые, но совсем нехоженые, опасные, легко и голову потерять. Желающих идти не находилось, как вдруг мне однажды говорят: «Флориндо, тебя страшно ищет один парень». «Пусть приходит, я здесь», — сказал я. Вот он пришел и спрашивает: «Это вы сеньор Флориндо Эспина?» — «Да, это я». — «Тогда здравствуйте. Вам привет из дома. Я ваш младший брат Терро…» Боже мой, сеньор инженер! Тридцать восемь лет не видеть никого из родных. Вдруг к тебе приходит красавец парень, и у него глаза матери и губы отца. Родная кровь перед тобой! У меня голова пошла кругом от радости!.. Терро, как и я, был старателем, но несчастливым. Не везло ему, никак не везло. И тоже лет семь не был дома. Присмотрелся я к нему получше и увидел, что парень он надежный. Тогда я сказал: «Мальчик, если сходить к черту на рога, то можно разбогатеть. Как ты смотришь на это?» Он сразу согласился: «Хорошо, брат. Идем!» «Не торопись, подумай, — сказал я. — Там скверные места. Я уже доживаю, а ты и не жил почти». — «А что думать? Тебе хочется домой, и мне тоже. Рискнем!..» И мы пошли…

Немало я исходил на своем веку, сеньор инженер, но таких пакостных мест не видывал. Непроходимый лес, болота да еще горы с топкими склонами. Лезешь, лезешь на гору, вот уже и вершина близко. Думаешь, наконец-то, слава богу, но тут опять болото. А сколько всяких больших и малых кровопийц! Света не видно, настоящий отравленный ад. Дольше всего мы мучились на краю Большого болота, никак не могли найти проход. Я уже готов был рукой махнуть, но Терро не сдавался, он и нашел проход. А там, за Большим болотом, совсем иное дело. Благодатный край, сеньор инженер. Но не успели мы оглянуться, нас схватили. Да, схватили! И не кто-нибудь, а самые настоящие белые индейцы, — он замолчал и пытливо

глянул на меня.

— Ну что же вы, сеньор Эспина? Продолжайте! Я верю вам… — что-то правдивое в его облике и манере говорить исключало возможность обмана.

— Совсем белые люди, почти как вы. А один даже рыжий, с бородой. Их было четверо, и все получилось дьявольски неожиданно, и ахнуть не успели. Да я и не собирался лезть в драку. С индейцами почти всегда можно поладить, если подойти к ним по-человечески. Нас отвели в заброшенный город и там заперли в каменной клетушке. А вечером пришел тот, с бородой. Он у них вроде бы за главного. На каком бы индейском наречии ни пытался я с ним говорить, он только головой мотал. Тогда перешли на жесты и легко договорились. У нас было немного того, что им надо. За это он дал два алмаза и просил приходить еще. Вот и все, сеньор инженер! Теперь мы знали, что им нужно, и знали дорогу. Решили вернуться, выменять еще немного алмазов и вместе поехать домой. Так мы хотели, а вышло совсем иначе. Тяжело об этом и вспоминать, сеньор инженер, но расскажу все до конца. Чтобы вы не думали обо мне худо.

До реки оставалось всего два перехода, но уже стемнело, и мы остановились на отдых. Спали всегда по очереди. На этот раз первым дежурил брат. Я лег и сразу заснул. Лесные крики и визги мне нипочем, давно привык, но, стоит сказать слово, вскочу. И проснулся я от человеческого голоса. Вскочил, огляделся: костер еле тлел, и брата нет. Но в полутьме за костром что-то шевелилось, стонало и хрипело. Кинулся туда. Смотрю и вижу: Терро бьется в кольцах анаконды. Я не зевал, не думайте! Сразу убил ее выстрелом в голову. Эти гадины всегда приподнимают голову над кольцами, когда душат: следят за жертвой, готова или нет. Я выстрелил ей прямо в сатанинскую голову, и она разжала кольца. Не очень большая оказалась анаконда. Так… метров семь. Я убил ее, но она уже сделала свое: Терро чуть дышал…

Я нес его два дня. Нес на плечах. Спешил так, что едва не лопнуло сердце. Привез сюда, в Розарио, еще живым. Продал алмаз, свой алмаз. Продал дешево, только бы скорее. Надо же было платить врачам. И я платил им, не жалея. Но что можно поделать, когда у человека переломаны чуть ли не все кости и внутри все смято в лепешку? Помочь мог один бог. Терро это понимал. Он не позволил мне продать второй алмаз, его алмаз. Он сказал так: «Брат, мне не жить. Врачи заберут и эти деньги, но не спасут меня. Лучше сбереги их для нашей матери…» Он ничего не мог есть последние дни перед смертью, а тут болтают, будто я морил его голодом… Это и все, сеньор инженер. Уже поздно, мне пора. Спокойной вам ночи!

На другой день, вечером, продолжили разговор.

— Нет-нет! Ручаюсь, не ошибся. Мне ли не знать индейцев? Вооружены были луками и мачете… Одежда? Одежда обычная для индейцев. Не очень много одежды. Так… рвань. На ногах сандалии вроде альпаргатос… Да, ожерелья и браслеты, кажется, тоже были. Не помню точно, — он лукаво взглянул на меня, улыбнулся и, хлопнув себя по бедрам, воскликнул — Вот вы все спрашиваете да расспрашиваете, сеньор инженер! Уже второй вечер. Что бы вам самому посмотреть? А!..

— Как! Вы хотите сказать — побывать там?

— Да! А почему бы и нет?

— Вы знаете, сеньор Эспина… Об этом я как-то не думал. Даже и в голову не приходило…

— А вы возьмите и подумайте. Серьезно говорю…

В ту ночь я неважно спал, а днем с нетерпением дожидался вечерней встречи в кафе. Эспина не заставил себя ждать, пришел, как всегда, в свое обычное время.

— Где это место? — напрямик спросил я. Он уклонился от ответа.

— Вы уже решили?

— Н-нет… Пока еще нет.