Кольцо безумия
Шрифт:
Владимир было сверкнул на меня глазами.
– Только Мечислав может отдавать мне приказы…
Я ухмыльнулась.
– Володя, ты меня сукой обозвал?
У вампира аж челюсть отвисла.
– Я… э…
– Ну как же, - разъяснила я.
– Если я - фамилиар Мечислава - значит, я могу распоряжаться его вампирами. Ибо фамилиар - это часть Князя города. Йес? И ты обязан прыгать и квакать, если я прикажу прыгать и квакать. А если ты меня не считаешь способной распоряжаться, значит для тебя я не фамилиар, а так, карманное
М-да. Юмор вампир понимал плохо.
– я ничего такого не имел…
Продолжить оправдания я ему не дала.
– Тогда - изволь исполнять. Или мы этот вопрос обсудим с Мечиславом. А он тебе из одного принципа оторвет все выступающие части тела. Ну!?
Через пятнадцать секунд в комнате остался только мой списочный состав. То есть - я, Мечислав и труп. Ну и правильно. Как учил меня дед, командир может быть каким угодно. Злым, больным, пьяным - дело житейское, невыспавшимся, просто сволочью, или вовсе даже последним дураком - бывало на войне и так. Хотя и недолго. Но!
Никогда командир не должен показывать солдатам, что он - в соплях. В унынии, в печали, в растерянности… Короче вариант незабвенного И.В. Грозного - Рюриковича: 'Оставь меня, старушка, я в печали' - не проходит. Потому что это - люди, которые от тебя жизнью зависят.
И уж тем более не пройдет этот вариант, если ты командуешь волчьей стаей. Которая, при первом же намеке на слабость или неуверенность в себе, вцепится тебе в глотку.
А вампиры - и того хуже. У волков хоть что-то доброе в душе осталось.
Зато сейчас Владимир, хоть и шипя и скрипя зубами, увидел, что я - поддерживаю Мечислава. Если он и впал на миг в уныние, то я быстро его вытрясу из этой впадины.
Вот и займемся.
Я подошла сзади, примерилась - и отвесила табурету, на котором сидел вампир, воспитательного пинка под левую заднюю ногу.
Табурет жалобно хрустнул - и охромел навеки. Ножка полетела в одну сторону, вампир в другую, табурет - в третью.
В падении Мечислав успел сгруппироваться и головой в стену не впечатался. А жаль. Говорят, для прояснения мозгов очень помогает.
Он остановился буквально в шаге от стены, извернулся и гибко вскочил на ноги. Взгляд зеленых глаз стал растерянным, черные волосы растрепались. И выглядело это настолько… умилительно, что захотелось пригладить взъерошенные пряди, поцеловать вампира в лобик и пообещать, что все будет хорошо, злых дядей мы переловим, а буку из-под кровати - прогоним.
Ага.
Семисотлетнему вампиру.
А может, попробовать? Авось, его вообще кондрашка хватит от таких заявлений?
Я медленно пошла к вампиру. Мечислав стоял столбом, явно не представляя, чего от меня ждать. Пинка? Удара? Воплей?
Не угадал.
Я медленно приблизилась на расстояние вытянутой руки и вытащила из сумки расческу.
– Ну-ка, не вертись.
И принялась причесывать спутанную черную гриву.
– Повернись спиной… отрастил хвост, не достать…
Мечислав покорно развернулся ко мне тылом. Я дернула за кончик стильную бархатную ленту с вышивкой, которой были завязаны его волосы - и та легко развязалась. А я принялась приводить в порядок вампирскую шевелюру.
– Вот так. Разлохматился весь, пыли в хвост собрал, хоть на швабру обстригай… тоже мне, стильный вампир нашелся… Да не дергайся ты, я не так сильно тяну… Вот и все, вот и умничка, вот и лапочка… вполне себе приличный вампир получился… ну-ка повернись…
Мечислав послушно развернулся. Кажется, вампира настолько удивляла сложившаяся ситуация, что он даже возмутиться забыл. Даже рот приоткрыл. Так и хотелось сунуть ему в пасть трамвайный билетик - и прокомпостировать. Клыками. Я откинула длинную прядь с его лица и ласково провела рукой по волосам.
– Ну что ты, в самом деле? Справимся мы с этими проблемами! Найдем злодюгу и убивца, вырвем ему руки и ноги - и закопаем под раскидистым дубом. Или вообще отдадим тебе в личное пользование. Чтобы ты его - того.
– Что - того?
– уточнил окончательно растерявшийся вампир.
– Лично покусал за все места.
– Я чуть-чуть подергала вампира за ухо. Не сильно, чтобы приходил в себя.
– Будешь?
– Кусать?
– Кусать.
– Не буду, - решил Мечислав.
– Тогда думай, как ловить гада будем, - решила я.
– И челюсть подбери, клыки видны. Неэстетично.
Вампир закрыл рот, еще раз посмотрел на меня - и принялся хохотать. Звонко. Весело. От души. И совершенно не думая, какое впечатление он при этом производит.
Он буквально ржал, как лошадь, закатывался, всхлипывал и даже стонал, хватаясь за болевшее ребро, но остановиться просто не мог.
– Юля, ты… ох… Куд…ряшка… не… могу…
Минут через пять мне это надоело.
– мне сказать Вовочке, чтобы принес стакан воды? Кстати, а вампиров от истерик водой отпаивают?
– Только кровью, - сообщил мне вампир и опять зашелся в приступе хохота.
– Ладно. Сейчас скажу. Пусть съездят до ближайшей скотобойни.
– Я что - зоофил!?
– возмутился Мечислав. И совершенно неожиданно подхватил меня на руки.
– Пушистик! Ты - чудо!
– Пусти меня, кровопийца!
– возмутилась я.
– На труп наступишь!
– Ничего, ему уже наплевать!
– А мне еще - нет! Пришел в себя? Давай работать!
Вампир (так и не опуская меня на пол) запечатлел поцелуй у меня на кончике носа - и пинком ноги распахнул дверь.
Раздалось печальное 'Ох'. И мы одновременно поглядели на пол. За дверью обнаружился Владимир. Слегка уплющенный спереди. А на лбу у вампира прописывалась большая шишка. Ненадолго. Но часа три он будет ходить с украшением.