Кольцо дракона

Снегирева Ирина

Спустя десять минут Киринн очутился в Лазурном замке и тут же пискнул небольшой почтовик, с которым он теперь почти не расставался. Письмо от родителей Селены было неуместным, но дракон сдержался. Стефан и Лорелия ставили в известность, что через неделю планируют навестить их, а потому просят, чтобы молодые были дома.

Будут, обязательно. И дракон немедленно этим займётся.

Белый туман внезапно стал заполнять рабочий кабинет, словно предупреждая об одном неожиданном визитёре.

Конрад, Драконий бог.

* * *

Верховному Лорду с некоторых пор жить стало веселее.

А раньше…

Вечно

молодой, вечно окутанный вниманием и лаской самых красивых женщин любого мира, он ежедневно видел одно и то же, что рано или поздно приедается. Балы, приёмы, они также навевают скуку в тот момент, когда ты понимаешь, что и завтра, и послезавтра, и даже через год будет то же самое. И если веселье не состоится в мире подданных, значит, оно произойдёт у себя… Опять в том же составе с теми же сплетнями, интригами…

Скучно.

Пресыщенный всякими благами он даже грустил, и это состояние не покидало его последние несколько столетий.

И вот, совсем недавно, лет так пятьдесят назад, когда лёд покинул реки, а море и без того не думало замерзать, Конрад решил прогуляться, чтобы развеяться. И раз уж он в кои-то веки собрался это сделать, то взялся конкретно. Не сказав ни слово своему окружению куда направляется, слугам он просто взял и исчез, на время. Только внешность слегка пришлось подправить, заменив самой заурядной. Уж очень не хотелось путешествовать со шлейфом бросающих похотливые взгляды женщин по пятам.

Четыре часа, как бывает у простых смертных, он нарочно шел по пыльной дороге, пытаясь намять ноги, обутые в какие-то немыслимые сандалеты. Ему хотелось устать, вспотеть, зайти в первый попавшийся трактир, заказать ароматное жаркое, запить вином и завалиться спать на самую простую кровать, словно он не великий дракон, а так, мелкое подмастерье. А ещё попеть песни, не попадая в лад, но непременно громко, срывая и надрывая свой божественный голос. Заживет быстро, гораздо быстрее, чем на собаке, так почему бы это и не сделать?

Тень на опушке леса как никогда была долгожданной, и Конрад с удовольствием присел на нежную и сочную травку. Пение птиц, журчание вод протекающей совсем рядом реки, в которую немедленно захотелось опустить наконец-то уставшие ноги(!), всё это настраивало на вполне благодушный лад. А прилипшая к спине рубаха, пропитанная терпким мужским потом, штаны, пропылённые снизу, всё это вводило в восторг избалованного удобствами Лорда. Да что там удобства дворца, где он обитал. Даже в тот самый момент, когда обычный камень попал в сандалию во время пути и продрал до крови пятку, Конраду ничего не стоило щёлкнуть пальцем, а то и просто захотеть, чтобы рана немедленно поджила, унося с собой неприятную и ноющую боль. Но Драконий бог существо изначально упрямое и раз уж он решил провести несколько суток от начала до конца так, как задумал, значит этому и быть. А посему, скинув кожаные сандалии, он опустил многострадальные ноги в воду и та, словно почувствовав страдания странного путника, лизнула его кожу, омыв своей прохладой и растворив боль в глубине реки.

— Красота, — произнёс Лорд себе под нос, довольный своей вылазкой. Он полагал, что именно так чувствуют себя его подданные и был необычайно горд и доволен собой, познавшим эту сторону подчиняющегося ему мира.

Цокот копыт нарушил блаженную идиллию Драконьего бога с природой и Конрад самонадеянно решил, что еще пять минут и всадник проедет мимо, а он снова обретет спокойствие и заслуженное умиротворение. Но этот кто-то не захотел воплощать

в реальность мысли Лорда и тоже приблизился к прохладной воде. Выглянув из-за нависшей над рекой ивы, по-прежнему не вынимая ног из воды, он к удивлению обнаружил, что помешавший ему путник оказался прекрасной всадницей. То ли средство передвижения у девушки оказалось весьма строптивым, то ли её навыки как наездницы равнялись нулю, но внезапно конь встал на дыбы, а потом ещё раз…

У сидевшей на его спине всадницы просто не было шанса удержаться, к тому же пышные юбки, лишним комом мотавшиеся вокруг ног девушки, откровенно мешали почувствовать настроение животного и дать ему самому ощутить свою реальную силу.

— А-а-а! — Раздался женский вскрик, и тут же строптивое животное оказалось на свободе, а его наездница на земле.

Конрад не любил без особых на то причин вмешиваться в жизнь подданных, считая, что со своими сложностями люди и драконы должны справляться сами. Слишком просто попросить и тут же получить. Но всё же иногда он появлялся и помогал, чтобы никто не забыл, что над ними всё-таки есть сила, которой просто нет равных. Лорд отвернулся и уставился на реку, спокойно несущую свои прохладные воды, а сам невольно ловил себя на мысли, что за спиной стоит тишина. И кроме удаляющегося цокота копыт и привычных природных звуков ничего больше нет. Конрад напрягся и даже вынул ноги из воды, но ничего нового не произошло.

Умерла?

Тело быстро среагировало на внезапно пришедшую в голову мысль, и Лорд тут же оказался на месте происшествия, мгновенно обогнув разросшийся ивняк.

Широко раскинув руки, она лежала в дорожной пыли, уставившись удивительно синими глазами в небо. Пышные юбки несколько задрались, обнажив ровные и гладкие ноги, способные привлечь любого, даже самого равнодушного и требовательного мужчину. И Конрад мог бы ими восхититься, но непременно в другой ситуации, не сейчас. Красное, пятно расплывалось по дорогой ткани, притягивало взгляд. Лорд медленно перевёл взгляд на лицо девушки, отмечая, что внешне никаких признаков жизни не видно, и тут же само собой пришло воспоминание.

Он ведь её знает, видел! И даже пять назад присутствовал на её свадьбе и Норда Жемчужного! Оливия, это точно она, но почему тут? Одна?

Глаза сами собой переместились на ту часть платья, где проступило красное пятно, разрастаясь корявой розой по подолу… Детей у Жемчужных больше не будет, никогда, знатный и процветающий род прервётся. Но это вторично, сейчас главное вовсе не это.

Конраду очень не хотелось использовать свою силу, как он решил изначально, отправляясь в сегодняшний путь, чтобы быть как обычные подданные. Но, видно, не в этот раз. Простерев руки над уставившейся в небо Оливией, он закрыл свои глаза и напрягся. Девушка всё ещё была жива, это подсказал ветер, сорвавший с её губ беззвучное дыхание, это подсказала ему собственная сила, загнанная на время путешествия внутрь.

— Живи, — прошептал Конрад и припал к бесчувственным губам Оливии, вдохнув в неё свою собственную силу и тягу к жизни. Лёгкий румянец появился на щеках, словно подправленный кистью какого-то забывчивого художника и грудь девушки приподнялась, впустив в легкие чистый воздух, а распахнутые небесные глаза прикрылись.

Теперь всё будет хорошо, Оливия выжила, это главное. За исключением одного, что важнее всего на свете для каждой женщины.

У них с Нордом больше не будет детей.

От других мужчин- да, но не с законным супругом.