Кольцо Элигейт
Шрифт:
Алиса хотела бежать прочь из этого места, но её любопытству не было предела. Она подошла к плакатам, оглядела их. Но непонятные символы на куске пожелтевшего папируса, ничего не объясняли. Она присела на корточки, подобрав с пола одну из фотографий. Алиса пыталась успокоиться и на время забыть, что над её головой сейчас висят отрубленные части детских трупов. Девочка проглотила слюну и сжалась. Она пристально рассматривала фото. Это были женщины, приобнявшие друг друга за плечи на каком-то пустынном поле. Их лица были радостными и счастливыми. Эта фотокарточка только запутала и без того обескураженный мозг юной Элигейт. Но рядом лежала ещё одна, оборванная с краю фотография. Такая-же чёрно-белая, но как будто полежавшая под лучами солнца. На ней была запечатлена группа детей, около десяти лет. Они стаяли в три ряда, как на выпускном фото. Девочки с бантиками, а мальчики в костюмах. Но просмотр Алисы прервал голос сзади. Такой тяжёлый и хмурый. Это была директриса. Мисс Винди перестала быть тем понимающим педагогом и стала настоящим злодеем. Она схватила за руку непослушную девчонку и вытянула из комнаты. Она опрокинула её в угол, что аж Алиса ударилась об комод.
– Вот же упрямая тварь! Надо было слушать меня, а теперь тебе точно не поздоровиться! А я предупреждала, не пихать свой
– Я тварь? Скорее вы! Вы и только вы со своей шестёркой Милой! Если её, конечно, так зовут. Вы убили этих детей, а я разгадала ваши умыслы! Но зачем…
– Это намного сложнее, чем ты думаешь, сопля Элигейт. Ты не такая могущественная, как твоя чёрствая бабка! Я ожидала, что ты владеешь мощной силой, но ошиблась. Хочешь узнать, кто и зачем убил этих детей? Я тебе расскажу. Я убила этих детей, а всё из-за этой ведьмы Грендел! У меня была сестра, Бетти. Элизабет была рыжеволосая красавица, а в её глазах можно было увидеть осенний лес. Твоя бабка убила мою сестру. Я была совсем малышкой, Бетти была чуть постарше. Мы были одни дома в тот день. Когда я была в ванной, а моя сестричка в гостиной, к нам кто-то ворвался. Я выглянула через щелку и увидела ужасное! Грендел смотрела на Бетти, пока та волшебным образом была поднята в воздух. Голова моей сестры смотрела в потолок, а глаза были закатаны под веки, из-за чего были видны одни белки с кровавыми узорами. Она судорожно дрожала, вися под потолком. У Элигейт были красные глаза, полностью, без зрачка или белка. А бесчувственная физиономия не сходила с её лица. И потом случилось кое-что более противное и пугающее. У моей сестры вырвались руки, прямо из тела. Мёртвые части отлетели в разные стороны комнаты. А красный маникюр, на ледяных пальцах моей сестры, покрылся такой же красной кровью. Уже бесчувственные конечности лежали на ковре, как части манекена. А через секунды тело перестало парить и мёртво упало на линолеум. Но этой ведьме не хватало добить мою бедную сестру. Она взорвала ей каким-то образом голову, что мозги разлетелись во все стороны. Это было ужасно, невыносимо. Ты не представляешь, что я тогда перенесла! Но потом ведьма куда-то испарилась, и не было от неё и следа. После этого я людям не рассказала ничего, что видела тогда. Это ведь звучит как бредни, кто бы поверил в такое? Но когда вернулась домой моя прабабушка, увидела всё это и меня, плачущую в уголке, она сама поняла что произошло. Ба успокоила меня, сказала, что нам нужно уезжать из этого места и мы покинули город. Она похоронила в лесу остатки Бетти, а кровь стёрла с потолков и стен. Полиции прабабушка сказала, что Бетти отправили в магазин за хлебом, а она не вернулась. Её признали без вести пропавшей. Но я знаю и помню, что произошло на самом деле. Раньше я не понимала этого, а теперь поняла. Это было самым правильным и логичным решением. Ведь если бы Ба рассказала правду, её бы признали сумасшедшей и больной. Подумали бы, что она убила Элизабет. Когда мы переехали, всё было хорошо. Я не ходила к психологу, после всего произошедшего. Ба не разрешала. Она сама пыталась помочь мне, вроде всё забывалось. Мне становилось лучше, казалось, что прошлое и увиденное было сном. Но спустя пару лет прабабушка тоже умерла. Она убила себя сама. Я была подростком. Для меня это было последней каплей. Мне тоже хотелось убить себя. И вот, меня стали возить по приютам. Я была замкнутой, изгоем. Надо мной издевались. А когда я выросла, стала совершеннолетней и встала на ноги, я удочерила милую девочку в одном из приютов. Её звали Мила. Она очень напоминала мне меня. Её тоже не любили, все над ней издевались. Мне хотелось помочь ей, стать именно её мамой, опорой и поддержкой, которой не было у меня. Мила росла умненькой девочкой. Она увлекалась пением. А её голос был нежен, как будто бы пение соловья. Но когда ей было десять, она как-то раз отправилась погулять со своими «друзьями». Это были дети-хулиганы из приюта. Оказалось, они обманули мою доверчивую девочку. Эти бессердечные гады, толпой, закидали малышку кирпичами и избили своими худыми ногами. Я даже не знаю, зачем они это сделали. Может для забавы ради? Ведь она была такая наивная и маленькая… Среди этих хулиганов было весёлым развлечением унизить и ударить кого-то. Но всё зашло слишком далеко… Эти «друзья» из приюта убили мою крошку, сами того не поняв. Эти звери просто ушли, оставив мою дочурку умирать в грязи на разломанном асфальте. Если бы они позвали на помощь, а не сбежали, как трусы, то малышка была бы жива. А после, я узнала, что мелкие убийцы отделались раскаянием перед судом и выговором! Ведь они дети-сироты, которые хотели пошутить. Да и точных доказательств «не было». И тогда я сошла с ума окончательно… По крайней мере, так думали все. На нервной почве я рассказала полиции о том, что видела дома. О том, как убила мою сестру Элигейт. И тогда я сорвалась ещё больше и пригрозила убить детей, которые убрали с лица Земли моё солнышко. И тогда все посчитали меня психически больной, из-за случившегося горя. Ведь я угрожала детям убить их, несла «бред» в полицейском участке, была опасной для общества. Меня заперли в психиатрическую больницу. Около года я прятала за губой, затем выплёвывала и закапывала в горшки с цветками все лекарства, которые в меня всовывали. Но я казалась безобидной лапочкой, чтобы не усугублять ситуацию. Делала вид, что уже всё отпустила и забыла, успокоилась. Это был ад. Но всё это время я придумывала план мести. Для меня это было всё. Кроме сестры и дочки у меня никого не было. И вот настал день икс. Я смогла сбежать, купила новый паспорт, изменила внешность и устроилась работать в тот самый приют, где обитали маленькие убийцы. Я знала, что чудовище Элигейт была настоящей ведьмой. И я купила на аукционе, на всё своё состояние, книгу. Она стоила очень дорого, такие цифры нельзя называть вслух. Эти сплетённые между собой страницы хранили в себе все загадки человечества. Не верующие считали это бреднями психопатов, ну а я… Я купила эту книгу, чтобы узнать всё об этих существах, таких, кем была твоя бабка. Так же моя прабабушка оставила мне в наследство дом. Перед продажей я решила заглянуть на чердак и нашла там много подобных книг, журналов и дневников. Нашла от бабушки предсмертную записку. И тогда я всё поняла, всё встало на свои места. И вот, в одной из книг, на одной интересной странице я нашла способ оживить мою мёртвую девочку… Её тело, закопали в деревянном гробу, но мне пришлось его выкопать, чтобы кровь в юных венах снова начала двигаться, а добродушные глаза открыли… Весь обряд я делала в запретной комнате приюта, которая была моей спальней.
– То есть… Мила… Ваша дочь… Я… Я не верю…
– Ты права. Но я и не заставляю тебя верить, но это правда, ты сама всё видела! И прошло уже 30 лет… А Милочка остаётся такой же маленькой девочкой. Как оказалось, возрождённые не могут вырасти. А я старею. Мне пришлось застроить эту комнату, спрятать её. Никто даже ничего не узнал, до сих пор. Полиция считала, что хулиганы просто сбежали, как делают многие «трудные подростки». А Мила и я охраняем этот секрет, но ты! Ты всё испортила!
– Но…Что-то не сходится. Мила говорила, что ей шестнадцать… А ей либо уже за сорок, либо десять. Я не очень поняла эту систему.
– Ей нравятся фильмы, где практически все главные героини-красотки являются шестнадцатилетними. Вот она и представилась так. Вообще, до этого момента она не жила здесь, как сирота. Она лишь пряталась в моей комнате и изредка выходила в приют. Она очень изменилась, после своего возрождения. Мила стала совсем другая. Её доверчивость превратилась в равнодушие ко всему, а милость и доброта поменялись и стали чёрствой и эгоистичной натурой. Но я её очень люблю и ни в чём не виню! Эти дети заслужили своей судьбы. Они были животными и не достойны жить. А мила невинна, она достойна. А я теперь знаю, что все мифы и легенды правдивы… Раз я смогла провести ритуал, то я своего рода тоже ведьма. Надо подробнее мне всё это изучить… Мне нужен вкус мести на губах.
– Но почему там эти странные фотографии… Почему не было запахов трупных частей. Голов слишком много, не думаю, что все те дети причинили боль Миле. Да и почему некоторые головы выглядят свежее других?
– Ох, эти вопросы, вопросы, вопросы. Из комнаты не воняет, потому что я узнала из книги одно средство, которое убирает запахи навечно. Это одна сверхъестественная трава, растущая только в одном месте высоко в горах. Я сделала из неё настойку и обрызгала ей всю комнату. Запахов нет ещё с того времени, как всё случилось впервые. А головы… Дело в том, что чтобы моя девочка могла оставаться живой, каждый год нужно приносить жертву невинного ребёнка к месту ритуала для дьявола. А он взамен оставит Милу на Земле. Жизнь, за жизнь. Я в этом приюте уже очень долгое время. Каждый год выбираю ребёночка. Самого милого и добродушного. Потом, под предлогом личного задания веду его в подвал. А там есть тайный проход в эту комнату, которую когда то я застроила кирпичами и досками, спрятала за обоями. За тем, через боль, приходиться убивать малыша или малышку, отрубать детскую голову и вешать на нити, как традиционное украшение на праздник. А тело? Зачем ему пропадать в канализационных протоках? Я потрошу нежное тельце и продаю органы на закрытых рынках. Можешь считать меня кем захочешь! Но я сделала всё, как нужно. А те дети заслужили своей смерти!
– Но это лишь дети! Несчастные дети. Я соболезную вам и вашим бедам. Но убивать каждый год невинных детишек, которые доверяют вам, это чудовищно. И даже убийство убийц – слишком ужасный и развращённый поступок! Вы – псих, Вам действительно нужно лечиться. Кто давал вам право решать, кому стоит жить, а кому нет? Не надо чувствовать себя судьбоносцем и Богом. Я не думаю, что тех детей никто не искал! Как Вы всё провернули?
– Никто их не искал. Всё не просто так, они ненужные сиротки. Пропажу можно скинуть на всё что угодно. Так что они действительно никому не нужны и были забыты.
– Вы не прав! Вы самое настоящее воплощение зла! Дьявол воплоти. И ещё называли мою бабушку монстром! Скорее всё, что вы видели, лишь плод ваших испорченных фантазий.
– О, глупое дитя! Всё было по-настоящему. Самое настоящее, что есть в этом мире. Ты многое не знаешь о своей бабке… Не могу поверить, что она умерла. Она же… Ладно, забудь. Всё равно на том свете тебе эти знания не пригодятся.
Директриса повернула голову в сторону и увидела кувалду, которой Алиса пробивала стену. Она схватила её обеими руками и сделала сильный замах. Мисс Винди уже собиралась ударить Алису. А голову привязать к верёвке, как новую жертву приношения. Но и как трофей, за деяния её бабушки, ради мести. Но тут, будто бы из воздуха, появилась Мила.
– Тётя, не надо этого делать. Ты же знаешь, кто она. – Сказал живой мертвец.
– Я знаю, кто эта девочка! Из-за этого хочу убить её ещё больше!
– Мы не знаем, что будет с нами и всем миром, если ты ей навредишь. Не думаю, что ведьма мертва. И не уверена, что ты сможешь её убить. Вдруг силы, вырвутся и убьют не только нас, но и всё человечество!
–Ладно, ты действительно права, умное моё золотце. Вдруг она действительно главный Элиг, как сказано в той книге… – Мисс Винди бросила тяжёлую кувалду на пол.
А Алиса, в шоковом состоянии, встала с холодных плит и попыталась бежать.
– Но мы тебя здесь всё равно не оставим!– Злобно сказала директриса. Она толкнула девочку в комнату, пропитанную смертью, и приказала сидеть там. За ночь, мисс Винди и её дочь смогли застроить стену и замуровать в ней Алису. А всё это время, Элигейт сидела в углу влажной и мрачной комнаты, закрывая глаза руками, чтобы не видеть невинные души и боль в глазах отрубленных детских голов. Алиса шаталась из стороны сторону в полном ужасе и непонимании. Для неё всё, о чём рассказала убийца детей, стало переворотом всего сознания. Но девочка взяла себя в руки и решила ещё раз оглядеть дьявольское логово. Эти взгляды, маленькие посиневшие губы, мёртвые волосы… Всё это очень пугало и делало больно Алисе. Будто бы все эти дети были ей близкими людьми. На одной верёвке она увидела очень странную голову. Длинные, до ушей, тонкие губы, глаза без век и бровей, полностью белое лицо. Жуткая круглая голова будто бы улыбалась. В ней Алиса узнало существо из сна. То самое, которое показало ей это место. Но девочке было тогда не до разгадывания головоломок. У неё ещё сильнее закружилась голова и она свалилась на пол. Дыхание участилось в разы, а мозг отказывался понимать хоть что то. Она снова встала, в попытках найти тот самый тайный путь в подвал и спальню, о котором говорила мисс Винди, и сбежать. Но попытки были безуспешны. В итоге она свалилась на пол и уснула. Наутро Алиса проснулась уже в своей кровати в стационаре. Её маленькая соседка ещё спала. Хлоя улыбалась, видимо ей снился полёт по миру счастья, или ещё что-то, что бывает лишь за гранью реальность. Хотя сейчас даже не понятно, что является реальностью, а что лишь воображением или кошмарным сном.
Конец ознакомительного фрагмента.