Кольцо и крест
Шрифт:
Они вместе ходили на занятия для будущих родителей, и начали работать с Эо Лисс, педагогом раннего развития.
Дети на Квирине растут в семье. Но родители - не профессионалы, а о том, как правильно растить и развивать младенца, существует целая наука. И чтобы до каждого квиринского ребенка достижения этой науки дошли, принято заниматься воспитанием под руководством профессионального педагога.
Пока что под руководством Эо они оборудовали детскую комнату всем необходимым для правильного развития девочки. И заодно выслушали ее лекции о том, как
Ильгет проснулась ночью от резкой тянущей боли в животе. Стиснув зубы, она перетерпела схватку… уже началось?
Да нет, схватки могут идти сутками. Если это начало, то роды могут быть и через неделю. Ой, снова потянуло… Первый раз схватки шли вообще постоянно, каждый день, начиная месяцев с шести. Хотя Ильгет все время почти лежала.
Арниса не стоит будить.
Если бы действительно началось, наноэффекторы уже действовали бы. В организм уже месяц как введена специальная наноматка, которая будет руководить всем процессом родовспоможения. Однако боль почему-то вполне ощущалась. Значит, это еще несерьезно?
Боль возвращалась часто… Ильгет просто сжималась и терпела, не стонала. Пусть Арнис поспит. Но через некоторое время он проснулся, увидел, что Ильгет, свернувшись на боку, тяжело дышит сквозь стиснутые зубы, сразу же вскочил.
— Иль? Уже началось? Ты что молчишь-то?
— Да нет, вряд ли.
Он сидел рядом. Нагнувшись, целовал ее лицо. Держал за руку.
— Ложись, - сказала Ильгет, - вряд ли это уже оно.
— Да какой тут сон!
Он вздрагивал каждый раз, когда начиналась схватка.
— Ты знаешь, я так рада… я рада, что детка скоро уже будет. Я не могу в это даже поверить!
– говорила Ильгет.
— Да, - ответил Арнис деревянным голосом, и она поняла, что ему страшно.
— У тебя такой вид, как будто я первая женщина в мире, которой предстоит рожать! Да еще и на Квирине. Слушай, дай мне лимонника! Пить хочу.
Он с облегчением бросился на кухню, забыв о существовании робота-серва.
К утру боль исчезла. Ильгет временами чувствовала сокращения мышц живота, они становились сильнее, но боли никакой не было. Она поняла, что наносистема отключила болевые ощущения. Что дело идет к развязке. Сказала об этом Арнису, надеясь порадовать его.
— Хорошо, - сипло и неестественно ответил он. Взглянул на лицо Ильгет, такое прекрасное сейчас, может быть, прекраснее, чем когда-либо - чуть растрепанные волосы, и прядь прилипла к вспотевшему лбу, и глаза, глубокие, чудесные карие глаза. Наклонился и расцеловал ее лицо в тысячный раз - глаза, щеки, губы.
— Иль, я выйду ненадолго, хорошо?
Он вышел в гостиную. Сел на диван, закрыв руками лицо. Господи, да почему же мне так страшно? Я никогда не думал, что это может быть страшно. А она радуется, она счастлива. Арнис вдруг подумал, что никогда еще не видел Ильгет такой счастливой. Даже на Артиксе. Даже во время свадьбы.
А в это время огромный плод движется там, внутри, чтобы взорвать ее ткани и кости, изуродовать, залить
К черту! Арнис вскочил на ноги и быстро пошел к Ильгет.
— Все будет хорошо.
— Конечно, будет хорошо, - она улыбнулась ясно и безмятежно, - ты сядь…
Она не хотела есть. Ей не было больно. Арнис только обтирал пот с ее лица, обнимал ее, приносил пить. Позвонили врачу, тот приехал, посмотрел сканером.
— Все идет прекрасно, вмешательство не нужно, наносистема все сделает. Если что - звоните.
Предупредили Эо, которая должна была принять ребенка. Арнис еще не владел необходимыми для этого навыками.
Схватки стали частыми. Ильгет ходила по квартире, но потом опять легла. Ей было жарко. Голова кружилась.
Они включили музыку, как хотела Ильгет, концерт, записанный прямо на Набережной, импровизированный, где каждый исполнял что-нибудь любимое и сокровенное. Инструментальная музыка, пение - Ильгет давно уже составила для себя сборник из самого лучшего.
Лежа, она смотрела неотрывно на картину Айледы. "К свету".
— Правда, удивительная картина?
— Да. Познакомишь меня с Айледой?
— Обязательно. Она всегда так занята, не очень понимаю, чем, но ее трудно поймать…
Эо приехала к полудню. Ильгет сбросила одеяло. Дышала тяжело. Наносистема не подавала тревожных сигналов. Лишь выводила на подвешенный в воздухе экранчик данные о состоянии ребенка и о близости родов - в популярном виде, понятном и профанам.
С Эо все стало легко и просто. В конце концов, человек опытный, принял уже сотни, если не тысячи младенцев. Она уселась по другую сторону от Ильгет и весело болтала.
— Между прочим, полтысячи лет назад велись серьезные дискуссии о том, не стоит ли полностью сделать процесс вынашивания искусственным. Мы знаем тысячи людей, выращенных в искусственной матке, например, по причине гибели матери или нарушения внутриутробного развития. Все эти люди ничем не отличаются от обычных. Кроме того, в искусственных условиях развитие легче контролировать. И женщине не надо напрягаться, тратить столько времени. Но в итоге это было признано нецелесообразным.
— Почему?
– спросила Ильгет, - если нет разницы?
— Да, по статистике разницы нет. Так же, как нет никакой разницы между ребенком, выросшим в интернате при индивидуальном воспитании, и домашним ребенком. И тот, и другой будут нормальными людьми, довольными своей судьбой. Но кто из нас хотел бы вырасти в интернате?
Ильгет задумалась. Если Арнис немедленно согласился с Эо, то для нее вопрос не выглядел однозначным. Вырасти в интернате? Под присмотром внимательной и заботливой воспитательницы? Всегда ровной, педагогически корректной. Может, и комплексов было бы поменьше… И все-таки - нет. Ильгет вспомнила маму, и отчего-то ей захотелось плакать. Не было ни особой любви, ни близких отношений, ни понимания. Ничего. Было много плохого. И все же - это мама. Невозможно объяснить, в чем ценность именно этого. Но она есть.