Кольцо и крест
Шрифт:
Он был на незнакомой какой-то планете. Каменистый… остров, решил Арнис. Беловатые волны накатывали на берег и отбегали с шипением. Океан на горизонте сливался с небом. Вообще странный океан, почти белый. Как и небо. Сплошной светло-серый облачный покров.
В любом сне самое главное - запах. То, чего не передать словами. Чувство сна. Этот сон пахнул легкой тревогой. Сырым ветром давнишнего, виденного где-то моря. Ожиданием… чего? Какой-то встречи. Нехорошей встречи.
Очень реальный сон. Арнис почему-то подумал, что корабль в подпространстве. Там часто бывают
Вдали пронзительно кричали бакланы.
Что все это значит? Что он делает здесь, на этом берегу? Какая выбеленная галька. Круглые белесые окатыши. И раковины кое-где, полукруглые жемчужницы. Арнис медленно пошел вдоль кромки берега.
И тогда кто-то окликнул его. Голос был знакомым, и казалось, доносился откуда-то извне, разрывая пелену сна.
— Здравствуй, Каин!
Арнис проснулся.
Он явственно ощутил, что проснулся… голова его была совершенно ясной. И казалось, что воздух, море разорвались, словно декорация, и он шагнул сквозь нее.
Но ведь я заснул на корабле. Я должен лежать сейчас в кресле, у полупогашенного пульта. И однако - я все еще здесь.
Только тон моря и неба стал глубже. Уже не светло-белесый туман окружал Арниса, небо нахмурилось, и море стало черно-синим. Но вокруг по-прежнему был тот же пустынный берег.
Только иначе теперь. Это никак не походило на сон. Арнис ощущал свое тело, на коже открытого лица (он был в бикре, шлем откинут) играл соленый холодный ветер. Арнис пнул крупный окатыш носком ноги, почувствовал удар, услышал шлепок, когда камень упал. Поднял камешек, ощупал его пальцами - холодный, шершавый.
— Я поздоровался с тобой, Каин.
Арнис обернулся. Лицо его исказилось - он узнал.
— Здравствуй, - выдохнул он. Сагон удовлетворенно улыбнулся.
— Вот мы и встретились снова. Я рад видеть тебя. Ты думаешь сейчас, какое счастье, что ты один, верно? Ну ничего, у меня под рукой есть еще Иост. На крайний случай. Шучу… не беспокойся, это шутка. Ты думаешь, что это сон?
— Что же это еще?
– спросил Арнис, - я нахожусь на "Сьенте". Сон или галлюцинация. Ты же не мог телепортировать меня, верно?
— Арнис… что же это вы, люди, так не доверяете собственным глазам? Ты не спишь. А что такое реальность - да кто ответит тебе? Твой корабль? Очень многие люди в Галактике назвали бы это фантастикой и сочли невозможным. Этот берег? Важно, что ты здесь - а ты там, где твое сознание.
— Да, но мое тело…
— И твое тело здесь, Арнис. Дай сюда руку.
Арнис покорно протянул сагону ладонь.
— Ничто так не возвращает к реальности, как боль. Можно испытывать боль во сне, но если она настоящая - ты обязательно проснешься.
В руке сагона возник маленький сверкающий нож, и Арнис не успел отдернуть кисть. На тыле запястья расплывалась кровавая полоса. Боль была настоящей. Арнис зажал рану второй рукой.
— Я оставлю тебе этот шрам на память. Боль незначительная для тебя, верно? Она нам
Позади возникли два пузатых белых кресла. Арнис сел вместе с сагоном.
Вот он - враг. В прошлый раз, когда Арнис так долго и так страшно общался с ним, сагон выглядел иначе. Но глаза… знакомые глаза. Слепые, глядящие в никуда, и все же обладающие индивидуальностью. Этого сагона, эти глаза Арнис узнал бы где угодно. В любом теле. Прежнее тело он убил сам - когда спасал Ильгет.
У Ильгет и Арниса был один сагон - на двоих. Хэйрион.
— Ты хочешь меня убить? Но здесь у тебя это не получится.
— Нет, - сказал Арнис, - я не хочу тебя убить. Я хотел бы тебя замучить. Насмерть. И чтобы ты больше уже никогда не воплощался.
Хэйрион удовлетворенно улыбнулся тонкими губами. По-своему он был красив - молодое лицо, вихры русых волос надо лбом. Почему-то - деловой строгий серый костюм.
— Я знаю, что ты ненавидишь меня, Каин. И мне это нравится.
— Не называй меня так. У меня есть имя.
— А ты думаешь, твое имя не станет нарицательным, если твои жертвы узнают его? Ты думаешь, твоим именем на Анзоре не пугают детей? Не дергайся.
— А я спокоен. Ты же знаешь.
— Много воды утекло, верно? Мы с тобой повзрослели… О! Сейчас ты бы и глазом не моргнул, если бы оказался в той ситуации, верно? Ты больше не знаешь жалости, доброты, слабости. Ты не пожалеешь не только Ильгет - даже своих детей ты не пожалеешь. Ну-ну, не надо нервничать. Это всего лишь шутка…
Сагон повернулся к морю и смотрел слепыми глазами в слепой туман. Невидимые чайки пронзительно кричали где-то вдали.
— Я знаю, ты решил заняться изучением… хм… нас. Что ж, это похвально. И дерзко. Мало кому приходит это в голову. Я просто удивляюсь, для чего вы, люди, используете свой интеллект. Но далеко ты пока не продвинулся. Ну что ж, я готов тебе помочь. Вот ты сам рядом со мной. Я не расположен ломать тебя, подчинять. Ты мне нравишься. Ты можешь задать мне вопросы.
Арнис внимательно посмотрел на сагона.
— Не стесняйся. Спрашивай. Тебе не надо ломать голову над графиками. Я все скажу тебе сам.
— Вы всегда лжете.
— Нет, Арнис, - мягко сказал сагон, - ты ведь сам понимаешь, что мы не лжем. Никогда. Лгут лишь слабые. Мы не делаем этого. Ты же это знаешь. Ты вот сейчас думаешь, что я прав. Не вздрагивай. Помни, ты прозрачен для меня. Как забавно смотреть на вас. Ну - задавай вопросы. Что ты хотел у меня спросить?
— Зачем вы пытаетесь завоевать нас?
– выдохнул Арнис, - Зачем вам нужны люди?
— Ты же сам знаешь ответ…
— Ты хочешь сказать, что Ландзо…
— Ландзо и его отношения с Цхарном - меня это не касается. Пойми, мы не представляем собой единство, как вам, вероятно кажется. Мы едины -и разобщены, мы - коллективный разум - но каждый из нас сам по себе. Впрочем, неважно. И однако я понимаю, что ты имеешь в виду. Да, Арнис, ты абсолютно прав. И ты сам уже нашел ответ на свой вопрос. Пойдем!