Шрифт:
Пластилиновые ноги
– Ты почему дрожишь, как заячий хвост? Снова Лаптева встретил?
Саша хотел молча прошмыгнуть мимо старшей сестры, но она, подбоченившись, перегородила собой прихожую.
– Да, между прочим, где велосипед? Отняли, конечно. Я так и знала! Это не мальчишка, а какая-то размазня!
Саша не выдержал и зарыдал с такой силой, что слезы брызнули к потолку.
На шум высыпали родители: мама с ножом и картофелиной, папа с газетой.
– Я же говорила: не покупайте ему дорогую
Саша юркнул в темную кладовку, заперся на крючок и зажал уши ладонями. Ладони тряслись, и некоторые слова из прихожей вскакивали то в одно ухо, то в другое.
– …Норочка, успокойся, пожалуйста!
– …жалкий трус!..
– …заявить в милицию…
– …в кого он такой?!
Наконец, слова перестали скакать. В дверь кладовки постучали.
– Александр, выходи! – позвал папин голос.
Молчание.
– Александр, не валяй дурака! Выйди, расскажи все, как было.
Саша не шелохнулся. Он стоял, прижавшись носом к лыжам. Лыжи пахли смолой, и Саше представилось, будто он в лесу. Тишина, только над ухом стучит дятел и повторяет папиным голосом: "Ты меня слышишь?"
Сначала Саша был сосной, которая покачивается на пригорке и что-то шепчет, глядя в синюю и зеленую даль. Потом стал пограничником. Вот он едет по лесу на складном велосипеде, а рядом бежит верный пес Пират. Внезапно из кустов выходит Лаптев, хулиган и нарушитель границы. "Руки вверх!" – хочет крикнуть Саша и вспоминает, что забыл оружие. Вся надежда теперь на Пирата, но он вдруг превращается в хомячка…
– Эй, Заец, ко мне! – командует Лапоть. Умчаться бы, позвать на помощь, но мешают ноги, которые сделались как из пластилина.
– Классный велик,- говорит Лапоть.-Слазь, дай покататься.
Пластилиновые ноги спускаются на землю. Они почему-то слушаются Лаптева, а не Сашу.
– Ну, Заец, погоди! – рычит Лапоть и, надвинув Саше кепку на нос, исчезает вместе с велосипедом…
Эх, разделаться бы с этим Лаптем. Как в мультике! Он всегда пристает, Волка из себя строит… Но Волк – тот хоть ногами не дрался, а Лапоть вечно пинком наградит.
– Ты трус! – любит повторять Элеонора.-Дай ему сдачи, не убьет же он тебя!
И гордо рассказывает, как в Сашином возрасте отлупила портфелем сразу двух нахалов.
А Саша так не может. Этот Лаптев его, наверно, гипнотизирует. Да и вообще, трудно быть храбрецом, если фамилия у тебя – Заец…
– Александр, выходи, последний раз говорю! Иначе сломаю дверь!
Саша вздохнул, вытер глаза кулаком и вышел из кладовки.
Начался допрос. Саша отвечал путано, бубнил, но семейный суд быстро вытянул из него всю правду.
– Дал покататься! – насмешливо повторил папа.-А ты догадывался, что он тебе не вернет?
"Еще как догадывался! – подумал Саша.-Лапоть – он вернет!.. Когда щука запоет…"
– Дело не в велосипеде,- подала голос мама.-Не в нем счастье. Но как
Она тихонько заплакала в носовой платок, и Саша почувствовал себя совсем несчастным.
– Довел мамочку до слез! – встала со стула Элеонора, целясь в брата указательным пальцем, будто собиралась стрелять.-И это будущий мужчина! Разве я была такая? Помните, как я отлупила двух нахалов? Только не вздумайте покупать ему новый велосипед!
– Вообще-то он хотел, как лучше,- попробовала заступиться мама.-Он ездил на этом злосчастном велосипеде в аптеку, чтобы купить мне пирамидон.
– Дорогой получился пирамидончик! – съехидничала Элеонора.-Сторублевый! Лучше бы мне джинсы купили на эти деньги!
И пошла, и пошла… Саша представил, что она артистка в телевизоре, и выключил звук. В голове сразу сделалось тихо.
Элеонора на самом деле чуть не стала актрисой, но у нее что-то не вышло, и теперь ее учат в театральном институте критиковать актеров и актрис. Папа с мамой ее немного боятся. Как не бояться, если она их все время критикует!
– Ну и фамилией же вы меня наградили! – часто говорит она.-Выйду замуж – возьму себе приличную, человеческую.
А Саша до самой смерти так и останется Заецом. Ну и пусть! Ему эта фамилия все равно нравится, потому что она папина и мамина…
Вот, наконец, Элеонора выпустила из указательного пальца все пули. Села. Саша снова включил в голове звук, чтобы послушать родителей. Папа свернул газету в трубку и похлопывает себя по левой руке – значит, примет сейчас важное решение.
– Норочка,- сказал папа,- ты во многом права. Надо срочно воспитывать в Александре мужской характер. Я позвоню в клуб "Геркулес" и запишу его в секцию дзюдо.
– Может, лучше в какую-нибудь другую? – робко спросила мама.-Туда, где не дерутся?
– Только в дзюдо! – воскликнул папа и воинственно взмахнул газетой.-Я все продумал! Он освоит приемы и сам, без милиции, заберет у Лаптя велосипед!…
Белое кимоно
Папа Сергей Борисович – человек слова. Он немедленно позвонил в клуб, узнал, что дзюдоисты занимаются завтра, в воскресенье, и повел Сашу в магазин "Спартак" покупать кимоно.
– Выше нос, Александр! – бодро говорил он, обходя осенние лужи.-Станешь разрядником, настоящим мужчиной, будешь давать хулиганам отпор!
– А ты давал, когда был маленький?
– Видишь ли, я совсем другое дело. В твоем возрасте я уже носил очки, а в очках драться невозможно.
– А велосипед у тебя отнимали?
– Никогда! У меня его просто не было.
И папа стал рассказывать о своем трудном детстве. По его словам выходило, что у Саши детство легкое, как перышко: есть своя комната, игрушки, книжки, а главное, прекрасные родители, которые ежедневно о нем заботятся.
– Ну, чего тебе не хватает для счастья?