Кольцо князя-оборотня

Лесина Екатерина

А вода прибывала, еще час-полтора – и этот участок берега исчезнет в мокрой пасти. Мне определенно пора домой, тем более Егор обещал прилететь, вероятно, он уже прилетел и теперь ждет меня у старой рыбацкой хижины, смотрит на часы, на хмурящееся

тучами небо, и волнуется, и сердится, и будет долго-долго выговаривать за… Ну, он найдет за что. Нужно вставать и идти, я же упрямо оттягивала момент расставания. Сегодня я прощалась и с оголодавшим холодным морем, и с буро-зелеными, точно старая медь, скалами, и с небом, и с чайками, которые, истошно вереща, ныряют в ледяную воду. Завтра я улетаю, улетаю домой, к Егору, цветам и Дому. Но это будет завтра, а сегодня море, добравшись наконец до старых валунов, лизало медные бока шершавым языком.

Пора домой.

Новый князь уехал прочь. Он так ничего и не понял. Они никогда не слушают глупую старуху, а потом бестолково мечутся, пытаясь выбраться из зачарованного круга. На памяти старухи это еще никому не удавалось.

– Кто там, бабушка?

– Ветер.

– Мне показалось, будто я слышала чей-то голос. – Бедная девочка еще жила, но с каждым днем силы таяли. Расколотую, отчаявшуюся душу к телу привязывало лишь чувство долга.

– Это

ветер, милая, всего лишь ветер. – Старуха нежно погладила девушку по голове. – Спи. Тебе следует беречь силы.

– Зачем? – В черных глазах снова заблестели слезы.

– Ради дочери. Скоро у тебя появится дочка. Наследница. Маленькая птичка-синичка.

Элге обняла руками живот. Бабушка-колдунья права, нужно потерпеть. Немного. День или два, ребенок уже стучится, просится в мир. Для чего? Кто встретит его здесь? Больная полусумасшедшая старуха да волчья стая, которая по старой привычке подходит к дверям хижины, но не нападает. Князь и после смерти заботится о ней.

– Завтра будет солнышко, – пообещала старуха. – И ты полетишь на волю, высоко-высоко в небо. Земля на ладони, а люди – мурашки. Но сердце подскажет дорогу...

– К кому? – Голос ведьмы вплетался в причудливый рисунок сна.

– Тебе лучше знать, деточка.

– Скажи… Моя дочь, она будет счастливой?

– Не знаю. – Морщинистая рука дрогнула. – Во всяком случае, у нее будет шанс. У вас всех будет шанс.