Кольцо Кощея
Шрифт:
– Зажечь? – переспросил алхимик и заметался взглядом по помещению. – С этим проблема, свое огниво я куда-то закинул и теперь не могу найти, но если подождете, то…
– Не надо искать, – мысленно скорчившись от возможной потери времени на поиски огнива, сказал я. – Можно обойтись и без него. Возьмите вон тот кинжал.
Я указал на короткий узкий клинок, висевший на деревянной плашке на стене. По лицу алхимика проскользнуло удивление, но указание он исполнил.
– Что теперь?
– А теперь ударьте меня в руку, – предложил я и положил правую ладонь на ближайший
Потом мысленно ругнулся и стянул латную перчатку, предоставив свою незащищенную ладонь. Удивленный алхимик легонько коснулся кончиком кинжала моей руки и вопросительно посмотрел на меня.
– Сильнее, – подбодрил я его, – не бойтесь поранить меня.
– Ну, – пожал плечами тот, – как знаете.
После этого он размахнулся и ударил кинжалом по руке. Было больно, правда, не до звезд в глазах, но ощущение не из приятных. Ранения не было, только от удара осталось красное пятно.
– Видите, – продемонстрировал я свою неповрежденную конечность.
Алхимик с немым удивлением уставился на руку, которую я так и не убрал со стола. Секундой спустя у него в глазах загорелся фанатичный огонек исследователя, коротышка навалился всем телом на мою руку и со скоростью дятла затюкал кинжалом по руке.
– Совсем, что ли?! – взвыл я, выдергивая ладонь из-под алхимика и пряча ее за спину. – Больно же…
– Поразительно! – запрыгал вокруг меня ученый, размахивая во все стороны кинжалом. – Удивительно! Вы и в самом деле получили неуязвимость.
Наблюдая за суетою ошалевшего коротышки, я по-быстрому упрятал руку в перчатку и захлопнул забрало: мало ли что этому фанатику от науки взбредет в голову, может и в глаз кольнуть.
– Вы должны немедленно поделиться секретом изготовления этого вещества, – запальчиво, с крошечной долей пафоса, заявил алхимик. – Нельзя такое открытие держать в секрете. Как вы считаете?
– Ну-у, – пожал я плечами, решая в голове дилемму «признаваться – не признаваться в обмане», – наверное.
– Тогда назовите компоненты и процесс изготовления. – Алхимик вооружился свинцовым карандашиком и куском пергамента и требовательно уставился мне в глаза.
– Хм… Понимаете, какая штука. Я работал с веществами, которые могут иметь названия, отличные от ваших. Но могу опознать их по внешнему виду. У вас большой запас и выбор ингредиентов?
– Моя лаборатория одна из самых крупных в этой местности, – важно заявил коротышка, гордо выпячивая грудь.
«Угу, – мысленно усмехнулся я, – конечно, самая большая, так как она же и единственная». Но вслух сказал другое:
– Кстати, судя по следам на лестнице и виду двери, вы не так уж часто покидаете башню, а кто же доставляет вам вещества, еду и все прочее?
– Да зачем мне дверь? – отмахнулся от моих слов алхимик. – И ноги не люблю топтать. Для этого у меня есть летающий ковер и вот это окно.
Собеседник указал на огромный оконный проем, закрытый двумя створками с разноцветными стеклами.
– Ковер? – заинтересовался я. – Покажите.
– Это подождет, лучше покажите ваше способности в изготовлении философского камня, –
За ней нам открылась большая комната, явно лаборатория. Это было понятно с первого взгляда при виде сотен пробирок, различных склянок, тиглей, спиртовок. По стенам расположились стеллажи с банками, горшками, деревянными и металлическими ящичками и кучей всякой всячины, которую я не смог даже примерно опознать.
– Вот тут я творю, – картинным жестом указал на открывшуюся панораму алхимик. – Тут я работаю, тут ингредиенты, тут готовые эликсиры. Как раз перед вашим приходом был немного занят одним интереснейшим экспериментом. Хорошо, что немного прервался – нужное средство поставил настаиваться – и услышал ваш стук в дверь. А то, знаете ли, во время работы совсем ни на что не обращаю внимания.
Вот теперь понятно, почему выламывание стальной двери прошло мимо ушей хозяина башни: был полностью увлечен. В этом нам повезло. А то взял бы и от страха умахнул куда-нибудь на своем ковре. Ищи его потом.
– Ваш? – обнаружил я на одной из полок пожелтевший череп и щелкнул тот по твердому лбу.
– Мой, – кивнул тот и потом добавил: – Череп принадлежит великому хироманту, алхимику и астрологу древности Маори Горбатому. От постоянного наклона над рабочим столом у него вырос горб, из-за которого он и получил прозвище.
– А говорите, что ваш, – пошутил я. – Ладно, давайте приступим к делу… Что тут у вас?
– Первыми идут лекарства, – подошел к ближайшей полке алхимик и стал касаться каждого пузырька, сообщая о его содержимом: – Вот отличное средство от головной боли, это помогает от сердца, тут капли для глаз, это помогает от бессонницы – очень качественное и сильное средство, должен отметить, рядом стоит слабительное, тоже не менее действенное и быстрое…
– Вообще-то, – вежливо прервал я алхимика, – мне бы про ингредиенты узнать. Кстати, зачем столько лекарств – часто случаются травмы?
– Не у меня, – беспечно отозвался алхимик, переходя к соседнему, более обширному, стеллажу, – у крестьян.
– Ого, – уважительно произнес я, – лечите крестьян? Очень редко можно встретить такую мягкосердечность и заботу о простых людях.
– Лечу, – согласился коротышка. – После моих опытов им часто требуются лекарства.
– Опытов? – влезла в разговор Марьюшка.
– Ну да, – пожал плечами алхимик, стоя к нам спиною. – Не на себе же проверять все эти эликсиры, так можно и отравиться. А крестьяне за пару медных монет согласны выпить только что созданное средство.
– И много отравили? – вкрадчиво произнесла Марьюшка.
– Вроде бы ни одного, – призадумался ученый. – Но точно не помню. Да и что их считать, крестьян этих, еще родятся…
У Марьюшки сжались кулачки от слов алхимика, а в глазах засверкали яростные огоньки (она же сама из крестьян). Догадываясь, что сейчас может произойти взрыв, я прижал руки к груди и умоляюще посмотрел на нее, молчаливо прося сдержаться. Она с трудом не дала выплеснуться гневу, однако от хозяина башни демонстративно отвернулась.