Кольцо Либмана
Шрифт:
Моя мать молчала. Несмотря на ее расширившиеся зрачки, чуть ли не выскакивавшие из орбит, я знал, что она рада, с души у нее свалился груз.
— Что ты будешь кушать, золотце? — не дрогнув, спросила она меня, как только мы возвратились домой. Мне было страшно, я пытался не смотреть на притягивавшее меня как магнит кресло отца, стоявшее возле окна. — Оладушки? Или же блины с сиропом?
Как она могла быть такой оживленной? Это казалось мне предательством, несмотря на то, что я ее в то же время хорошо понимал, хотя и был маленьким. До этого я столько раз лежал без сна, глядя в потолок, в широкой постели рядом с мамой, в то время как снизу из кухни доносились крики и звяканье бутылок. И вот теперь папа умер. Он больше никогда не вернется. До тех пор пока, спустя
«Как, скажи, у тебя обстоят дела с дедушкой?» — спросил однажды циничный парнишка из моего класса. — «Откуда он родом? Не из Фрицландии ли?»
Я, смутившись, утвердительно кивнул, при том, что даже фотографии моего немецкого дедушки никогда не видел. К тому времени когда «бабуля», бывшая в услужении, приехала с папой в Голландию, дед уже давно был покойником. «Выходит, твой отец был чистокровным фрицем? — с триумфом отреагировал парень. — Господи Иисусе…» И, размахивая руками, он помчался от меня по школьной площадке, как глашатай, громко оповещая: «Отец Либмана чистокровный немец… Чистокровный…»
«Нет, я не хочу блинов! — заорал я на мать. — Папа умер. Я вообще не хочу ничего больше есть. Никогда! Никогда! Никогда!» И потом несколько часов кряду просидел на кухне, за тем же самым столиком, за которым мой папа ежедневно с трех часов дня начинал заливать себе в топку пиво из бутылок. Вот тогда-то мама впервые в страхе прошептала: «Боже мой, ты точь-в-точь как твой отец… Боже мой…»
«Хоп-хе-хе!»
Сегодня утром, дорогие мои слушатели, я начал опустошать содержимое маленького холодильника у себя в номере… Алкогольный клад, подсвеченный холодным голубоватым светом… Я начал с «Тиа Мария» — этого я никогда еще не пробовал, но если смешать это вино с виноградным соком, выйдет классная штука! Едва коктейль был выпит, я приступил к «Куантре»: ощущение такое, словно вступаешь в запретный сад, который весь сочится пчелиным медом… Прикладывался время от времени и попеременно к двум баночкам пива, ради освежения губ… И сразу же вслед за тем приступил к следующим баночкам, к каждой по очереди, и под конец… Под конец я едва успел доковылять в сторону ванны, где меня скрутило; да-да, в то время, пока, пьяный в стельку, я лежал на полу между ванной и унитазом, все вышеперечисленные дорогие напитки волнами выплескивались из меня наружу.
«Мой дорогой принц, мой будущий государь, понимаете ли… Все дело в том…» Нет, слишком витиевато! Выражайся проще, Янтье… В двух словах, все никак не приучишься (главное ты все равно не пропустишь)… Давай проще, напрямик… Сколько ему примерно лет…? Еще нет и тридцати… Так вот и давай, прямо в лоб… «Ваше королевское Высочество Виллем-Александр, меня зовут Йоханнес Либман, у меня одна проблема человеческого свойства… Уже три месяца прошло с тех пор, как… Да-да, три месяца, как же быстро летит время! — как я прибыл сюда в Санкт-Петербург в составе группы и вот…» Опять неправильно! Интонация должна быть более задушевной, все должно звучать задушевно и в то же время по-деловому… Только тогда получится то, что надо… Опустить все лишние детали… Не растекаться мыслью по древу… «В составе группы…» У принца наверняка голова другим занята!
Сегодня ночью за столом я исписал, наверное, не меньше сотни страниц… Набрасывал свою речь… Черновики немедленно рвал… В какой-то момент стало казаться, что комнату замело снегом… Когда стопка бумаги закончилась, я нажал на телефонном аппарате кнопку «администрация» и попросил еще бумаги — ее доставил служащий в ливрее, не прошло и минуты… И это в полчетвертого утра… Вот что бывает за деньги!.. Да, деньги творят чудеса. («А если их нет, то все летит в тартарары», — бывало, приговаривала моя немецкая бабушка.) Через часок я позвонил им снова…
Петиция; не лучше ли подать петицию…? Принц спокойно прочел бы ее и тогда… Нет… Для этого у меня нет времени… Я спешу… Ира, как хорошо было бы мне теперь воспользоваться твоей помощью… Да, женский совет…! Еще неделя, и вступит в силу Эвина клятва… «Тебе придется последовать за мной, Эдвард…» Последовать…? О’кей, но как…? А что, если я этого не сделаю?
73
Исчезли (нем.).
После того, как меня вырвало в ванной, я на полчасика лег в постель полежать и сразу же заснул… Проснулся лишь через два часа… Сон без сновидений и кошмаров для меня такая же редкость, как ливень для африканца… Для меня это просто чудо Господне… Я никогда не понимал, почему человек не может представить себе свою смерть… В те мгновения, когда мы спим и не видим снов, мы не существуем и, следовательно, мертвы… Einfach wie das scheissen! [74] Фактически всю свою жизнь мы тренируемся лишь для этого… Ради вечного сна… Потихонечку, шаг за шагом… Природа распорядилась мудро… Не рывками, а постепенно, эволюционным путем… Спасибо Чарльзу Дарвину…! Сколько раз я думал в те редкие мгновения, когда я был действительно счастлив: собственно, время от времени человеку просто необходимо побыть мертвым, чтобы снова научиться сполна ценить жизнь…
74
Это просто, как покакать (нем.).
Через пару часов пухового забытья я вновь почувствовал прилив энергии, принял душ и пошел посмотреть, что еще осталось в холодильнике… Еще две длинные бутылки пива Хейнекен, их я второпях вначале не заметил… Возможно, из-за того, что бутылки были зеленые… Никогда таких не видел, они же всю жизнь коричневые…? Ну да ладно, пиво вкусное, прозрачное… Хоп-хе-хе…! Залив пойло в горячую топку, я принялся за «Фо Роузес»… Эту штуку я тоже никогда не пробовал… На вкус она была примерно такой, какой бывает запах в середине дня на обувной фабрике… Поэтому пришлось разбавить эту дрянь томатным соком… Жизненные неудачи пробуждают творческую жилку…
Сейчас примерно три часа… Во сколько там прибывает принц? Надо еще раз позвонить в консульство… Возможно, за это время они уже задержали и допросили бельгийца, и он во всем признался, а обо мне попросту забыли…
По крайней мере хотя бы одно дело сделано! Я только что отдернул бархатные шторы со странными золотыми кистями и распахнул окна… Да будет свет и воздух… Знаете что…? Сбегаю-ка я за бутылочкой в палатку за Казанским собором к моему постоянному продавцу… А то уже столько часов подряд бражничаю за счет государства… На деньги Дефламинка… Я к этому не привык, за чужой счет… Тэк-с, накинуть пальто, надеть солнечные очки… Какая мерзкая погода, все время моросит… Но большинство людей по-прежнему ходит в меховых шапках… При том, что скорее льет дождь, чем идет снег… Снег, что все еще лежит на улицах, выпал неделю назад… Он весь почернел… Словно по нему сверху прошлись черной масляной краской… Укрытый свежим, только что выпавшим снегом, этот город выглядит куда привлекательней… Да что я говорю?… Он превращается в сказку…! Жаль, что принц этого не увидит…
Как только я вошел в мраморный холл, я снова заметил ту женщину… Это была та самая белокурая дама, которая несколько недель назад играла на арфе в ресторане, когда мы заходили сюда с Ирой. Усевшись, как кошечка, на маленькую табуретку возле пальмы, на этот раз в черном шелковом платьице, она водила смычком по скрипке. Какой-то хмырь с лысой башкой аккомпанировал ей на рояле… Все люди в мире знают, что искусственный свет особенно хорош, когда на улице темно и неприветливо… Как сейчас… До чего красиво этот самый свет падал на ее стройные руки и щеки, на эту шейку, которую она так изящно выгнула, точь-в-точь как кошечка, как я уже говорил…