Кольцо мертвой ведьмы
Шрифт:
— Отлично. Сейчас я расскажу вам про это более подробно.
Сыскарь начал рассказывать историю, которую он рассказал ранее Илье, начав повествование со смерти богача Гераклия.
Пока Мирон рассказывал о сокровищах, украденных Саввой и о других странных делах, что творились вокруг них, Илья внимательно наблюдал за сектантом.
Слушая сыскаря, тот не корчил удивленных рож и не задавал дурацких вопросов. Он просто слушал с внимательным лицом.
— Ну, вот такие вот дела, — закончил свой рассказ Мирон. — Что скажете?
Еретик развел
— История очень интересная. Анфим мне рассказал многое, но сейчас я вижу, что это дело еще серьезнее, чем я думал. Я вам, конечно же, верю, но хотел бы узнать, что вы конкретно от меня хотите?
— Все просто, — откликнулся Мирон. — Я хочу, чтобы мы объединили усилия. Вы со своими соратниками, на какое-то время, перейдете под мое начало. Конечно же, будем все вместе планировать и обсуждать. Насколько я знаю, у вас в сообществе есть крепкие ребята. Мне надо, чтобы они мне помогли, потому что, сразу скажу, нам придется немного повоевать. Плюс мне нужны вещи, которые принес вам Анфим — части некоего механизма и часть имеющихся там денег. Это все, что от вас требуется.
Сектант внимательно слушал, а сыскарь продолжал:
— Когда мы это дело расследуем и накажем виновных, то я, со своей стороны, улажу ваши неприятности и сделаю так, чтобы у вас не было проблем и в дальнейшем. Согласитесь, что вам не помешает помощь одного из руководителей Сыскного Указа. Так ведь?
Борн согласно кивну.
— Ну вот, — сказал Мирон. — Вы помогаете мне, а я вам. Справедливо ведь?
— Справедливо, — еще раз согласно кивнул еретик. — Только у меня к вам один вопрос, Мирон. Вот вы слышали про Анфима и про Глинду. Так ведь? Ну вот, а сами вы, что про эти дела думаете? Верите в то, что мы действительно ее воскресим?
Услышав это, сыскарь набрал в рот воздух и выпустил ее через сжатые губы:
— Понимаете, какое дело, — ответил он. — Я уважаю ваши устремления и все такое, но сам в подобных вещах не разбираюсь. Если вы считаете, что сможете ее воскресить, то это дело ваше.
— Ну, а вы-то, верите в это или нет?
— Врать не буду. В подобные штуки я не верю.
— Понятно, — улыбнулся Борн. — Спасибо за честность.
Мирон тоже улыбнулся:
— Я человек простой. С вами собираюсь работать честно. Если мне что-то не нравится или я в чем-то не уверен, то я сразу говорю об этом. Ну и, конечно же, я хочу, чтобы вы тоже всегда мне говорили, с чем вы не согласны.
— Ясно, — кивнул еретик. — Что нам сейчас надо делать?
— Так вы согласны сотрудничать?
— Конечно. У меня ведь нет выбора.
— Это так, — кивнул сыскарь. — Но только сразу предупрежу. Я с вами честен, но жду честности и от вас. Если вы сейчас согласитесь, а на деле начнете вести какую-то свою игру, чтобы обмануть меня — сразу предупреждаю — это кончится плохо. И для вас и для всех ваших близких.
— Я понимаю, — откликнулся Борн. — И шутить с вами не намерен. Уж поверьте мне, я отвечаю за то, что говорю и знаю, что значит "держать слово".
— Отлично!
Сыскарь
— Что теперь? — поинтересовался Борн.
— Все просто, — пояснил Мирон, усаживаясь на диван рядом. — Прямо сейчас нам нужно выработать план совместных действий. До утра мы должны решить, как действовать дальше, дабы вам и вашим друзьям избежать ареста.
— Я понял, — кивнул сектант. — Только у меня есть встречное предложение. У нас в обществе есть человек, с которым я хотел бы посоветоваться. Мы его зовем Мудрец.
— Знаю, — сразу же откликнулся Мирон. — Он старик.
— Да. Его дом не сильно далеко отсюда и сейчас у него живет Анфим. Как вы смотрите на то, чтобы посетить их, и там, всем вместе, выработать план действий?
— Что ж, — задумчиво проговорил сыскарь. — Я бы хотел увидеть Анфима, так что, давайте проведаем их.
— Отлично, — проговорил Борн, поднимаясь с места.
Покинув квартиру, они спустились вниз, к выходу из подъезда. Мирон велел им подождать, после чего вышел на улицу. Через несколько минут он вернулся и сообщил, что "все чисто".
Выйдя из дома, трое мужчин пустились в путь по ночным улицам. Илья, который совершенно не ориентировался в городе, совсем потерял ориентацию. Они проходили узкими темными переулками, пересекли несколько пустырей и ярко освещенных улиц. Через полчаса, Борн остановился возле темного двухэтажного дома. Отперев дверь подъезда своим ключом, он поднялся на второй этаж, после чего постучал в одну из дверей особым стуком — три раза медленно и три раза быстро.
Тихо щелкнул засов и дверь приоткрылась, пустив на лестницу полосу света. Борн первым шагнул внутрь:
— Доброй ночи, — сказал он. — Я не один.
Илья и Мирон, войдя вслед за ним, оказались в маленькой освещенной прихожей, в которой стоял старик с седой бородой.
— Это наши новые друзья, — пояснил ему Борн. — Вот это Мирон, а вот это Илья. Тот самый.
Сектант многозначительно посмотрел на старика, который, впрочем, не выглядел сильно изумленным, а просто кивнул:
— Проходите, прошу.
Все они, миновав небольшой коридорчик, вошли в средних размеров гостиную комнату, в которой стояло несколько кресел и диванчиков. На одном из них Илья увидел Анфима. Парень сидел, держа на коленях какую-то толстую книгу. При виде входящих он открыл рот от изумления:
— Илья…
Парень поднялся на ноги, и Борн представил вошедших.
— Слушайте, — с сильно удивленным видом говорил Анфим. — Вот это же Илья. Тот самый, про которого я…
— Я знаю, Анфим, — прервал его Борн. — Давайте сделаем так. Чтобы сэкономить время — ты, Анфим, сейчас отдельно переговоришь с Ильей. А мы трое, здесь еще раз прослушаем интересную историю, а затем, все вместе решим, как быть дальше. Что скажете?
По лицу сыскаря Илья видел, что тот словно хочет возразить, но через секунду сказал: