Кольцо ненависти
Шрифт:
— И ты продолжаешь считать меня великой волшебницей? — горько усмехнулась Эгвин. — Самонадеянность затмила мой разум. Я считала Хранителей Тирисфаля кучкой недалеких старых глупцов, но они-то были более опытными магами, чем я. После того как я «победила» Саргераса, моя гордыня взлетела до немыслимых высот. Если еще осталось куда взлетать… Я не являлась на тайные встречи Совета, пренебрегала их рекомендациями, не выполняла прямых указаний. Я думала: раз я победила Саргераса, который по силе был равен богам, то что они могут мне подсказать? Я оказалась полной дурой! — сердито закончила она.
— Зря вы так…
Джайна
— Во всем виноват Саргерас. В его ловушку мог попасть кто угодно. Он знал, что не может победить вас в бою, но только коварством и подлостью. А ваши действия не могли быть иными.
Эгвин уставилась в темный угол хижины.
— Это не самое худшее, что я сделала. Медив…
— Я знала Медива, Магна. Он был…
— Я говорю не о том, что он был моим сыном. А о том, каким он был, о его сущности!
— Что вы хотите сказать? — поразилась Джайна. — Его отцом был Найлас Аран и…
— Отцом? — Старуха сдержанно хохотнула. — Ты ему изрядно льстишь…
69 лет назад…
На сей раз Эгвин не могла пропустить мимо ушей требование Совета о встрече. Состав Хранителей Тирисфаля с годами изменился. Трое эльфов остались, но люди и гном умерли. Им на смену пришли другие, а потом и на их место выбрали новых. Но вот убеждения Хранителей нисколько не изменились. Не желая иметь дела ни с ними, ни с их учениками, Эгвин использовала все силы для продления жизни, чтобы как можно дольше оставаться Хранительницей.
Она едва не разбилась насмерть, свалившись с каменного парапета в Лордероне, где творила заклинание поиска, которое должно было подсказать ей, где скрывается один из прислужников Саргераса. По слухам, демон восстанавливал силы в каком-то городе. Она произнесла уже половину заклинания, когда получила мысленный призыв от Совета. Такой сильный и требовательный, что едва не сбил ее с ног. Третье послание за последние дни, но первое, прервавшее ее кропотливую работу.
Поняв, что закончить начатое все равно не удастся, она телепортировалась прямо в леса Тирисфаля. Эгвин материализовалась рядом с валуном, который Фалрик когда-то превратил в пирит. Сам волшебник давно умер, как и трое его товарищей по ученичеству у Скавелла. Все погибли, сражаясь с демонами. Само время разоблачило несовершенство его магии — камень потускнел, стал темно-коричневым, утратив золотистый блеск тысячелетней давности.
— Что у вас стряслось? — гневно вопросила Эгвин, — Очень нужно было прерывать мое заклинание?
— Вот уже восемь веков ты — Хранительница, Эгвин, — сказал человек, чье имя она даже не пыталась запомнить, — Пришла пора сложить с себя обязанности.
— Вообще-то, — она выпрямилась в полный рост, оказавшись выше любого на этой поляне, — меня принято называть Магна! Это непреложное правило мира волшебников!
На гномьем наречии имя Магна означало «защитник». Со времен основания ордена Хранители носили его как почетное звание. Эгвин не слишком-то волновали титулы и этикет, но Совет так долго твердил о законах и правилах, что она решила слегка поставить их на место.
— С каких пор ты начала соблюдать правила? — бросил ей в лицо Рельфтра.
— Ты, как и мы все, — продолжал
Эгвин подняла руку, приказывая ему замолчать. Еще не хватало слушать нравоучения от самовлюбленных глупцов! В использовании магии она гораздо сильнее каждого из них! Сам Саргерас не устоял перед ее напором!
— Хорошо. Я найду преемника и передам ему силу.
— Это мы найдем тебе преемника, — процедил маг-человек. — Мы выберем его так же, как выбрали преемника Скавеллу и каждому Хранителю до него.
— Нет. Я сама сделаю выбор. Кто лучше меня знает, что значит быть Хранителем? Вы же собираетесь на этой поляне, рассуждаете и делаете глубокомысленные заявления, пока другие сражаются.
— Магна… — начал человек, но она не желала его слушать.
— Довольно! В первый раз вы посоветовали мне что-то дельное. — Эгвин улыбнулась. — Считайте, что я прислушалась. Рано или поздно это должно было произойти. Даже деревенский дурачок иногда может высказать полезную мысль. Когда я выберу преемника, я оповещу вас. Все!
Не дожидаясь разрешения и не попрощавшись, она телепортировалась обратно на парапет. В одном маги правы — ей нужно закончить начатое. Эгвин вновь принялась читать заклинание поиска. Она должна во что бы то ни стало убедиться — скрывается ли в Лордероне демон или слухи врут.
Оказалось, что демоном там и не пахло. Несколько мальчишек баловались магией, смысла которой не понимали. Еще немного — и им в самом деле удалось бы призвать демона, но волшебница решительно пресекла их неловкие попытки. А удостоверившись, что все в порядке, она отправилась в Штормград, к дому Найласа Арана.
Аран вот уже много лет привлекал ее внимание, а заинтересовать Эгвин мог волшебник только гораздо более одаренный, чем все прочие чародеи Тирисфаля. Свободный от предрассудков, безупречно владеющий заклинаниями, он служил придворным магом короля Ландана Ринна. А будь волшебница на пару сотен лет моложе, ей приглянулись бы его голубые глаза, широкие плечи и веселый нрав.
Но ей было столько лет, сколько было. Ее мало интересовал волшебник. Ее не волновало, интересна ли она ему. После юношеского увлечения Джонасом Эгвин пережила целую кучу случайных связей. За восемь веков любовные отношения начали казаться ей чередой ошибок и ухищрений, а у Хранительницы не оставалось на это ни времени, ни особого желания. И тем не менее она заставила себя вспомнить давно забытые женские уловки, заговорив с Араном о его увлечениях, о пристрастии к гномьей музыке. В конце концов они провели вместе ночь.
Наутро Эгвин знала, что беременна. В глубине души она рассчитывала, что родит дочь, которая послужит еще одной соринкой в глазу Совета Тирисфаля. Но и появившийся на свет мальчик сыграл ту роль, для которой был зачат и рожден.
Оставив озадаченного Арана в Штормграде — он хоть и не ждал ничего иного, но рассчитывал, что она будет повежливее, — Эгвин вернулась к обязанностям Хранительницы и честно исполняла их все девять месяцев, по истечении которых родила Медива.
Она передала ребенка на воспитание отцу, а сама объявила Совету, что нашла преемника.