Кольцо нибелунгов
Шрифт:
—.. и утолю свою жажду мести.
После этого ее вырвало. Так же, как уже много раз за последние дни.
Солнце светило Гунтеру прямо в глаза. Он вышел во двор, чувствуя, как боль продолжает пульсировать в голове. В последние дни он редко бывал на свежем воздухе, потому что все время пьянствовал и разговаривал с призраком Хагена, с трудом справляясь с обязанностями короля. Советник обратил его внимание на то, что Кримгильда собирается погрузить остатки своего имущества на корабль,
Гунтер увидел, как сестра спокойно и строго раздает указания слугам, в то время как из ворот замка выезжает одна повозка за другой. Король откашлялся, чтобы привлечь к себе ее внимание, и в этот момент почувствовал легкую тошноту. Кримгильда оглянулась и смерила брата равнодушным взглядом.
— Гунтер?
— Судя по всему, ты… собираешься уехать из Бургундии, — запинаясь, начал разговор король.
Кримгильда кивнула:
— Здесь я только принцесса. В Ксантене я — королева, которая, к слову, очень нужна там.
Хагену ответ не понравился. Уж слишком сильной и самоуверенной показалась ему вдова Зигфрида.
— Обратите внимание, ваше величество, как поменялось настроение принцессы, — не преминул он шепнуть королю.
Гунтер пристально посмотрел на сестру и осторожно произнес:
— Я… я рад, что ты преодолела свою печаль. Но меня удивляет, что ты не поговорила перед этим со мной.
Словно боевой товарищ, Кримгильда положила руку на плечо брата.
— Мой дорогой Гунтер, твое королевство и так доставляет тебе много хлопот. Я никогда бы не пошла на то, чтобы из-за меня у Бургундии были неприятности.
— Золото! — прошипел Хаген. — Что насчет золота?
Король нервно дернул головой, и только этим выказал свое недовольство по поводу никем не услышанного вопроса.
— Не следует уезжать так поспешно, тем более что я могу послать корабль тебе вслед. Его будут охранять мои лучшие солдаты, — сказал Гунтер. — Они подвезут в Ксантен все, что тебе дорого, чуть позже.
Кримгильда снова смерила его странным взглядом.
— Я заберу с собой все, что принадлежит мне. Спасибо. — Повернувшись к одному из слуг, она распорядилась: — Тщательно упакуйте одежду. Я не хочу, чтобы мои вещи пострадали во время плавания по Рейну!
После того как Кримгильда столь грубо прервала разговор, Гунтеру показалось, что половина придворных смотрит на него. Хаген же в ярости прошипел:
— Нам следует отправиться обратно в тронный зал. С бургундским вином будет легче обдумать дальнейшие действия.
— Хорошо, — пробормотал Гунтер.
— Что хорошо? — переспросила Кримгильда.
— Ничего, — бросил король и ушел подальше от солнечных лучей.
Эльза и Гернот, стоявшие на балконе, слышали, как Кримгильда говорила с братом. Дочь Хагена прижалась всем телом к возлюбленному.
— Это плохо кончится.
Принц кивнул.
— Что ж, если отъезд Кримгильды
— Ты не должен был говорить ей, что Гунтер знал о смерти Зигфрида, а может, и замышлял ее.
Гернот метнул взгляд на сестру, продолжавшую отдавать приказания в связи с погрузкой корабля.
— Да, сейчас я это понимаю. Но когда она оскорбляла меня, я вдруг решил, что истина важнее, чем остатки утраченного семейного покоя.
Эльза обняла его так крепко, как только позволяли ее слабые руки.
— Ты — мой герой! Не менее гордый и великолепный, чем Зигфрид, о котором только и говорят все бургунды.
Принц с нежностью посмотрел на нее.
— Сейчас твой герой понятия не имеет, что ему делать.
— Мы могли бы уехать подальше отсюда, — тихо произнесла Эльза. — Зачем нам эти Дания и Исландия?
Гернот печально показал на короля, вяло бредущего в тронный зал.
— Я беспокоюсь о Гунтере. И о Бургундии. Иногда мне кажется, что он просто сошел с ума. Я хотел бы пока что остаться тут ради интересов королевства.
Эльза кивнула. «Пока что…» — в этом был определенный смысл. Эльза умела видеть и слышать. К тому же интуиция подсказывала ей, что довольно скоро произойдут перемены. Гунтер был королем, чей закат начался с момента его коронации.
Стражников тайно поставили в известность о происходящем, а копыта лошадей Гунтер приказал своим людям тщательно обмотать плотной тканью, чтобы не было слышно их стука по мостовой. Двенадцать солдат переносили в темноте кожаные мешки, наполненные золотом нибелунгов. Чтобы не привлекать внимания, король запретил зажигать факелы.
Гунтеру даже в состоянии сильного опьянения было отвратительно чувствовать себя вором в собственном замке, но Хаген не унимался:
— Мы отнесем золото в лес, подальше, чтобы никто не стал его искать. Когда Кримгильда уедет, мы в любое время можем забрать то, что принадлежит нам.
Неожиданно Гунтер подумал о том, была ли лошадь Хагена тоже привидением, и с трудом подавил желание дотронуться до нее рукой, чтобы проверить, так ли это на самом деле.
В этот момент один из солдат шепнул ему:
— Ваше величество, мы уже погрузили золото на лошадей и готовы к отъезду.
Гунтер отправился со своими людьми в лес, чтобы отвезти украшения и золото туда, где их якобы когда-то нашел Зигфрид. В ночной тьме небольшая группа отправилась в путь, чтобы приумножить страдания последних месяцев еще одним преступлением. Но короля не мучили укоры совести: Хаген заверил его, что таким образом будет обеспечен мир.
В комнате Кримгильды тоже не было факелов. Она плохо спала в последнее время и часто сама себе казалась призраком, который бродил по комнате, почти не отбрасывая тени.