Кольцо приключений. Книга 4. Кольцо 2050 года

Северюхин Олег Васильевич

Нас называют дикарями, а мы пытаемся выжить в этом огромном и пустынном мире. Собрали всю технику, что осталась. Восстановили в сельских мастерских. Наладили добычу нефти, ее перегонку, заправляем автомобили, трактора, пашем поля, засеваем зерном, разводим животных и живем в целом-то неплохо.

Не хватает интеллигенции, детей учить некому. Сообщение железной дорогой. На десять километров от городов железнодорожные пути разобраны. Дороги не обслуживаются и разрушаются. Как они своим умишком не могут понять, что не будет никакого потопа, а если повернуть вспять, то народ-то может круто обойтись с теми, кто всю ерунду затеял и практически опустошил свою землю.

Мы проживем, детей у нас

рождается много, учимся по найденным учебникам, есть у нас своя охрана, и преступности почти нет. Правда, есть кучка людей, которая натуральным продуктам предпочитает синтетическое пюре с разными вкусами. Эти чудики всегда были. Когда коммунизм был, боролись с коммунизмом. Когда коммунизм отменили, боролись за коммунизм. За гандон заграничный или за жвачку родину могли продать. Кто-то их правозащитниками звал, а правильное их имя – власовцы, был такой генерал, который во время большой войны к немцам перешел и все армию хотел себе собрать, чтобы вместе с немцами со Сталиным сразиться, да только немцы ему не доверяли. Повесили, говорят, этого генерала, а последователи его в правозащитники подались, чтобы родину свою презирать и против нее бороться. Как только власть начнет их призывать к порядку, то они кричат на весь мир, что, мол, свободу слова зажимают и права человека нарушают. А сейчас права всего мира нарушены, и никто из этих правозащитников и слова из себя не вытащит. Нету их. Рты свои синтетическим пюре набили и сидят себе в сортирах от поноса маются. Может, останетесь пока у нас? У нас учителя самые почетные люди. Кто в дикарях хочет ходить, тому и учиться нечего, а нам знания очень нужны. Дом вам дадим, топливо, продукты, все будет бесплатным, только детишек грамоте, как положено, учите, и какие-нибудь курсы для взрослых организуйте, чтобы учить специалистов в любой отрасли. Пока этого у нас нет, но все обязательно будет. А? Подумайте, не обидим.

Я смотрел на главу администрации и удивлялся нашему народу. Поставленный в безвыходное положение он выживает назло всему и всем. И не сегодняшним днем живет, а думает о будущем. И ведь наступит такое время, когда дикарями будут те, кто скрылись от мира в башнях городах. Возможно, что само Провидение очищает мир от накипи, которая скопилась в нас за многие века и делает все, чтобы здоровым силам никто не мешал.

– Хорошо, мы пока останемся у вас. Я думаю, что мы все-таки сможем быть вам полезными, – сказал я.

– Вот и договорились, – сказал глава администрации и проводил меня до дверей своего кабинета.

Глава 23

Ольга ждала в приемной и была одета в красивое платье, которое ей было очень к лицу и по фигуре. Данный нам провожатый проводил к аккуратненькому домику недалеко от школы и от администрации.

– Вот это ваш дом, устраивайтесь, если что будет нужно, то сообщите, поможем, – сказал он, отдал ключ от висячего замка и ушел.

Лично у меня было ощущение, что мы пришли в заброшенный поселок и начинаем его обживать снова.

Открыв замок, мы вошли в прихожую. Всюду были разбросаны вещи. Это не следы мародерства, а следы поспешного сбора вещей, хотя, куда нужно было торопиться, если потопа как не было, так и нет. Вероятно, как всегда торопились отрапортовать о завершении переселения людей к какой-нибудь знаменательной дате или к чьему-нибудь дню рождения. Похоже, что в доме жили представители сельской интеллигенции: художественная литература, учебники по педагогике, дополнительная литература по развитию навыков детей в школе. В уголке столик для мастерства. Лобзик с пилками, струбцинка, фанерка с нарисованным и недопиленным орнаментом, разбросанные игрушки и на всем слой залежавшейся пыли.

Я сходил на кухню,

взял какую-то заскорузлую от времени тряпку и протер сиденья венских стульев.

– Давай, Ольга, присядем, поговорим, – предложил я и вкратце рассказал ей мой разговор с главой администрации.

– Я так и думала, что Всемирный потоп это чья-то придумка, внедренная в сознание людей из-за глобальных амбиций и потом, когда идея была претворена и оказалась стратегической ошибкой, то никто не стал исправлять ее, а наоборот, принял все меры для ее усугубления, – сказала девушка.

– Ты сама видишь, что встретившиеся нам люди совсем никакие не дикари. Это люди, которых бросили на необитаемом острове, не оставив им даже толики ценностей, накопленных цивилизацией. Они сами пытаются найти выход из этого тупика, развивая себя и снабжая всем необходимым для нормальной жизни, – сказал я. – Нам с тобой предоставлена возможность спросить себя, а кто мы такие, что мы представляем собой и чем мы сможем помочь людям и самим себе для выживания в этих условиях? Даже я поставлен в тупик. Я изучал историю, и сейчас ее изучаю, а чем история может помочь людям? Хорошо, я расскажу о древней истории России, об истории Средних веков, людям будет это интересно, но они скажут, а что из твоей истории мы можем почерпнуть полезное для себя? Учитель грамматики учит людей читать и писать, математик – считать и делать вычисления, физик – понимать природные явления и использовать механику, практически все дают людям что-то полезное, а что можем сделать такие специалисты как мы с тобой – историки?

Ольга тоже задумалась.

– Я тоже совершенно не представляю, чем я смогу заняться, я полагаюсь только на тебя и буду помогать во всем, что ты будешь делать, – сказала она.

– Давай пока устроим небольшую приборку и во время работы подумаем, что мы можем сделать, – сказал я и пошел искать инструменты и воду.

За работой мы не заметили, как стало быстро смеркаться, и наступил вечер. Хозяева мы оказались никудышные. У нас были чистые комнаты, но не было ни освещения, ни еды, чтобы утолить голод. Съестного во время приборки мы ничего не нашли. Не было даже мышей, которым тоже нечем было поживиться, и они покинули это жилище. Бродить ночью по незнакомому поселку в поисках еды было, по крайней мере, безрассудно, потому что на улице было темно и лишь в части домов светились тусклые огни. Точно так же в пору моего раннего детства светились огоньки керосиновых ламп в деревеньке моих бабушки и дедушки.

Как-то неожиданно послышался скрип открываемой калитки и голос мужчины:

– Хозяева, принимайте гостей!

Я вышел на крыльцо и увидел главу администрации с женщиной.

– А мы к вам в гости, – сказал глава, – вот моя хозяйка, познакомьтесь, Ксения Ивановна, мы к вам с ужином и лампу хотим подарить. Зовут меня Василий Петрович. Я ваш сосед через четыре дома.

Сколько лет прошло, а русские люди не меняются нисколько. Такие же добрые и отзывчивые люди. Вне города остались носители исконно русской народной культуры, которым принадлежит и будет принадлежать будущее нашей страны, несмотря на загрязнение сознания людей откровенным индивидуализмом и меркантилизмом в отношениях.

Наработавшаяся и голодная Ольга готова была заплакать, но приход гостей взбодрил ее, а огонь керосиновой лампы и люди оживили ее. Она вместе с Ксенией Ивановной быстро накрыли на стол, поставили найденные тарелки, стаканы, вилки, ложки. Еда была простая, но здоровая. Борщ, картофель отварной, огурчики малосольные, хлеб ржаной домашней выпечки и бутылка хорошо очищенного самогона.

– Ну что, Владимир, за знакомство, – предложил Василий Петрович, – и за хозяйку твою, мы грамотных людей всегда привечаем и всегда им рады.