Кольцо «Принцессы»

Алексеев Сергей Трофимович

– Вполне, – согласился он, вспомнив высотный комбинезон Агнессы, в котором она явилась к нему в беседку. На нем были даже заштопанные пулевые пробоины на штанинах, и у ботинка отсутствовала подошва…

– А ты говоришь! – Маркитант сел на пыхнувший кожаным духом диван. – Нет, на следствии ничего определенно не докажут. Но дело до суда доведут. И там оно благополучно развалится. Однако прежде тебя будут мытарить года три в казематах. Представляешь, три года на нарах, и ни за что! Разумеется, потом ни службы тебе, ни авиации…

– Зачем

это надо? И кому? – не сразу поинтересовался Шабанов.

– Вопрос поставлен правильно. Отвечаю: убытки большие, история связана с государственными тайнами. Нужно кого-то бросить под колеса состава, иначе без этого на тормозах не спустить.

– Все понял, товарищ майор!

– Ничего ты не понял, капитан, – вздохнул тот. – Я рассказал лишь схему, по которой под тебя будет копать особый отдел. И в частности, Заховай.

Это второе предостережение окончательно убедило Шабанова, что особист и маркитант действуют в одной упряжке. Наверняка они вместе разрабатывали план доставки секретного товара в Индию и, когда потерпели неудачу, встали спиной к спине, чтоб отбиваться от нападающих, чтоб самим не угодить под колеса.

Он открыл было рот, чтобы сказать, мол, а кому нужна эта вонючая, драная «принцесса», когда в мире есть такое, отчего глаза на лоб лезут!.. И снова прикусил язык, но маркитант заметил порыв, обронил буднично:

– Что-то хотел сказать?

– Невеселая перспектива, хотел сказать…

– Да уж!.. Надо подумать, с какого борта загребать, чтоб к берегу подчалить, – многозначительно проговорил он. – Или вспомнить, куда летел, кто посадил и в каком месте. Тебя же перехватили в воздухе? Над Южным Китаем? И посадили на аэродром.

Он предлагал версию, подсказывал, что говорить Заховаю при следующей встрече, заманивал в какую-то странную игру. Шабанов промолчал, и маркитант вдохновился.

– Не исключено, что «принцесса» работала с перебоями. Самопроизвольно включалась и выключалась. Твоя машина то появлялась на экранах, то исчезала. А ты полагал, что летишь на самолете-невидимке. Техника хорошая, но не доделанная, не совершенная еще. А эти два экземпляра, которые решили продать в Индию, вообще были с браком.

Потому и толкнули.

– Она на самом деле примитив и дерьмо, – подтвердил Герман.

– Вот, правильно!.. Китайцы подняли перехватчиков, обнаружили, дали предупредительный залп, обложили и повели на аэродром. По радио передали: катапультируешься – расстреляют в воздухе немедленно. Ты понял, что уничтожить «принцессу» не успеешь, а в кабине самолета сделать это невозможно. И еще ты понял, что прибор неисправен, коль тебя засекли, да еще почему-то индикатор на нем все время помигивал, а то и вовсе гас. Так что китайцам достался не самолет-невидимка, а машина с дерьмом.

Если маркитант не был в сговоре с Заховаем и не выполнял его задания, то очень ловко валил вину сразу на двух противников – на Заховая, разработавшего маршрут движения и отвечающего за безопасность

перегона техники, и на конструкторское бюро «принцесс», подсунувшее Росвооружению явную халтуру.

– Не годится, – подумав, заключил Шабанов.

– Почему?

– «Принцесса» была исправна, индикатор все время горел. И китайцы меня не садили. И вообще никто не засек. Я не нашел базу Гуйсан. Кончилось топливо, пришлось дернуть ручку…

– Район падения? Обломки? «Черные ящики»? – очередью выпалил маркитант.

– Лежат в районе хребта Дангралас.

– Нет такого хребта!

– А был, насколько помнится, – съязвил Шабанов.

– Последствия катапультирования на твоем теле? – пропустил мимо ушей остроты зажатого в угол виновника катастрофы.

– Зажили последствия.

– В таком случае, полежал бы еще месяц в лесу, и тогда выходил. Можно и поверить, что зажили.

– Комары зажирают.

– Так и комиссии скажешь?

– Так и скажу.

Маркитант достал бутылку минералки, налил в два стакана – дорогого фирменного коньяка не предлагал…

– Заховай сделал у тебя обыск в квартире, – вдруг сообщил он. – И нашел в НАЗе и высотном комбинезоне много улик. Одну очень важную, по сути, безделушку, но улику неопровержимую. Отправил все на экспертизу.

– Интересно, что он мог там найти? – Шабанов пожал плечами, однако стал лихорадочно вспоминать, что могло остаться в его вещах от мира, который он утратил.

– Да много чего! Частицы грунта на обуви, пыльцу растений на одежде… Но особенно кусок земляничного мыла.

– Это что, улика? И можно шить измену Родине?

– Но ты же сказал, людей близко не видел, в населенных пунктах не бывал. Тем более в магазинах. А такое мыло в комплект НЗ пилота не входит. Где взял?

– Купил – украл. Хотел отдать – не могли догнать.

– Шустрить будешь на нарах. – Он не мог скрыть глубокого презрения. – Не наживай врагов, Шабанов. Тебе сейчас лучше друзей искать.

– Тогда я пошел!

– Куда?

– Искать друзей!

– Решено ограничить свободу твоего передвижения, – глядя в сторону, заявил маркитант. – Сейчас придет офицер комендантской роты и отведет куда надо.

Таким образом, он показал, кто на самом деле тут владеет ситуацией и кто правит бал…

Представитель главного конструктора и НПО, где создавалась и производилась «принцесса», в прошлый раз выглядевший интеллигентным снобом, сейчас встретил Шабанова, как отца родного. Тотчас отправил сопровождающего офицера, закрыл форточку – единственный источник воздуха в маленькой комнатке с низким потолком, и включил чайник. По виду он был нормальным нищим ученым эпохи перестройки, чудом удержавшимся в системе военно-промышленного комплекса и теперь рьяно отрабатывавшим свой скудный хлеб. Посол главного конструктора был гражданским человеком и, верно, потому щепетильным, честолюбивым и вольным.