Кольцо Пяти Драконов

ван Ластбадер Эрик

— Я позволил тебе пользоваться моими личными покоя — ми. Очевидно, этого тебе недостаточно.

Она нежно улыбнулась, прижимаясь к нему с жаром звезды, превращающейся в новую.

— Ты должна быть благодарна за то, что я разрешаю тебе жить в стенах дворца, — продолжал Стогггул. — Какая еще лооорм может притязать на такое?

— Это потому, что я не похожа на других лооорм, любимый. — Когда Далма лизнула его шею, регент схватил ее за запястья и резко отстранил. Она вскрикнула от боли, и это ему понравилось.

Далма надула губы.

— Я

пришла, чтобы сделать тебе замечательной сюрприз, а ты...

Он притянул ее к себе уже нежнее.

— Последнее время я в дурном настроении. Прости.

— Конечно, любимый. Но что в пещерах внизу могло причинить тебе страдания?

Стогггул отвернулся, выключая голограмму.

— Впрочем, не важно. Ручаюсь, твое настроение улучшится, когда ты увидишь мой сюрприз. — Далма вывела его из комнаты, повела через переднюю, мимо главной лестницы, по коридорам... Стогггул быстро запутался. Несомненно, она гораздо лучше его освоилась в дворцовых лабиринтах.

Наконец они вышли на балкон, и регент узнал травный сад Джийан. Он собирался вырвать все растения и замостить двор, но Далма попросила его ничего не трогать. Ему нравилось, когда она просит, и он уступил. Теперь она подвела его к филигранной балюстраде.

— Вот. Как тебе?

Стогггул посмотрел вниз. В лунном свете молодая кундалианка с густыми платиновыми волосами стояла на коленях посреди аккуратных рядов похожих на сорняки растений.

От резких запахов регент расчихался.

— Что такое? — Он раздраженно повысил голос. — Эти сорняки не только уродливы, они еще и воняют так, что до дна Н'Луууры дойдет!

Молодая женщина встала и обернулась — очень высокая, гибкая, с тонкими чертами лица. На мгновение регенту показалось, что его сердца перестали биться. Он ухватился за балюстраду, да так, что костяшки пальцев побелели. Веннн Стогггул никогда не был восприимчив к очарованию кундалианских женщин: откровенно говоря, он находил их внешность просто отвратительной. Но встретив серьезный взгляд больших, очень светлых глаз, он почувствовал нечто небывалое; неведомый прежде огонь воспламенил его плоть.

Ее одеяние словно на миг растаяло. Стогггул представил себе крутые изгибы, тайные долины великолепного тела — и каждое местечко стало источником глубокого любопытства и неудержимо манило. Даже с такого расстояния он чувствовал исходящий от нее жар, чувствовал ее необычный аромат. Все запахи в саду стали чудесны, со всех растений капала влага, которую он жаждал слизнуть языком.

— Я знаю, трудно поверить, что “вонючие сорняки” могут быть полезны и в'орннам, и кундалианам.

Она улыбнулась — Стогггула будто коснулись нежные пальчики. Он хотел ответить, но не смог собрать лихорадочно разбегающиеся мысли.

Вероятно, приняв молчание регента за сомнение, кундалианка продолжила:

— Уверяю вас, владыка, я говорю правду. — Она показала черную базальтовую ступку и белый агатовый пестик. — Если владыка позволит, я подкреплю свои слова делом.

Стогггул наконец овладел собой достаточно,

чтобы произнести:

— Скажи мне свое имя, женщина.

— Малистра, владыка.

Ему понравилось, что она называет его владыкой. Он кивнул и поманил ее.

— Поднимайся сюда, Малистра, и я сам определю, сколько истины в твоих словах.

Как только Малистра скрылась, Далма сказала:

— Эта та кундалианская колдунья, о которой я тебе говорила. Я велела ей посадить здесь травы, чтобы она могла ухаживать за ними и собирать их для тебя одного.

Регент нахмурился.

— Проклятая ашерова счеттта Джийан использовала колдовство, чтобы попасть под защиту Реккка Хачилара. Несомненно, именно ее колдовство помогло им ускользнуть от свор-командира Рэдддлина и его кхагггунов четыре ночи назад. С тех пор мы не не в состоянии их выследить.

— Понимаешь, на что способно кундалианское колдовство? А теперь у тебя будет собственная колдунья, которая способна бороться с Джийан на равных.

Он заглянул ей в глаза — на лице Далмы появилась улыбка — и позволил себе вздохнуть.

— Возможно, ты права. Она тихонько рассмеялась.

— Ты знаешь, что я права.

— По-твоему, она сумеет найти беглецов?

— Ты сам должен попросить ее об этом, любимый. — Ее руки двигались у него под одеждой. — А теперь скажи, почему ты заставил меня подлизываться к этому вонючему банннтору?

Стогггул с отвращением фыркнул.

— Звезд-адмирал не оправдал мою оценку... его кхагггунов. — Регент покачал головой. — Они не зря были Малой кастой. Возвысившись, Киннний Морка может стать опасным, если не держать его на привязи.

В этот миг на балконе появилась Малистра. Она остановилась в сторонке, молча и уважительно, держа в руках ступку, полную растертых трав, но все равно казалась жрицей какого-то эротического культа. При виде ее разум Стогггула включился (ему даже послышался щелчок), и план — восхитительно злобный план — вступил в следующую фазу. Двух тэйев одним манком, так, кажется, звучит гэргонская поговорка? Обладать Малистрой и с помощью ее колдовства отпереть дверь Хранилища — вот мастерский двойной удар. Он укротит огонь, бушующий внутри, и заставит гэргонов вырвать контроль над саламуууном у Консорциума Ашеров. Наконец. Справедливая месть. Впрочем, сначала Малистра должна показать себя. Надо действовать осторожно. Погибли несколько гэргонов. Кольцо Пяти Драконов уже продемонстрировало, что оно слишком опасно.

— Пока я попробую эту кундалианскую ерунду, ступай к звезд-адмиралу.

— С какой целью?

— Прелюбодеяние.

Далма широко открыла глаза.

— Ты спятил?

— Как краэлский солнопес. — Стогггул был так доволен собой, что решил не наказывать лооорм за непочтительность. Кроме того, ее нежелание расставаться с ним вызвало толчок наслаждения в интимных местах. — Я хочу, чтобы ты показала Морке щелку, о которой он мечтает.

— Щелку?

Регент отвел ее на дальний конец балкона, где их нельзя было подслушать.