Кольцо Стрельца
Шрифт:
– Думаю, сойдет, – сказал я, – главное, чтобы сам препарат был настоящий.
– Я же сказал вам, что настоящий, – окрысился Тони.
Я протянул ему пластиковую карточку, обеспеченную суммой в пять сотен привилегированных акций «Оплота», взятых мной из собственной доли.
– Физическое выражение признательности, как я и обещал, хотя, возможно, ваша тонкая душевная организация не позволяет брать взятки?
Клянусь, что он зашипел на меня и оскалился! Потом вырвал карточку у меня из рук, сунул в нагрудный карман и зашагал прочь, а я ухмылялся ему вслед. Еще разок взглянул на маленькую пробирку, прежде чем положить ее к остальным. Это непонятное красное желе – ценнейший препарат
Я закрыл контейнер, перекинул рюкзачок с утенком через плечо и бросился к транспортеру. Прибыл на «Сумасброд» я за целых две минуты до крайнего срока.
Начало путешествия на Флегетон прошло в переодеваниях и прочей подготовке к сложной роли джору. Я старательно вышагивал по крохотному салону своего корабля и тренировал инопланетянские жесты, разодетый в просторные черно-белые мантии, похожие на одежду средневековых монахов-доминиканцев. Я изо всех сил старался произвести впечатление, что роста у меня прибавилось на треть метра, а веса – на 45 килограммов. Впрочем, попадались среди джору и коротышки моего роста – 193 см. Для полноты образа и приобретения надменного взгляда я напоминал себе, что всякий уверенный в себе здоровый джору мужского пола считает, что Солнце, Луна и звезды – небесные экскременты.
Костюм я раздобыл на складе театрального реквизита в Миссиссоге. То, что подобрал мне Галимеда Оппер, стоило весьма дорого и предназначалось для актеров-людей, играющих джору на гала-представлениях, где возможно максимальное приближение к зрителю. Одежда и аксессуары при ближайшем рассмотрении казались настоящими. Тело мое под многослойными мантиями было затянуто в специальный костюм, создававший выпуклости в надобных местах. Также предлагалась защита паха (особенные армированные кальсоны) и головы, скрытой под капюшоном. Руки я затягивал в шестипалые перчатки – искусственными добавочными пальцами даже можно было манипулировать, – имитирующие волосатую оранжевую кожу. Поверх перчаток надевались тяжелые золотые кольца. В перчатки я тоже поместил армированные пластинки, чтобы защитить руки.
Замаскировать голову и лицо было куда сложнее – приходилось использовать целую гору грима, надевать на глаза контактные линзы с вертикальными зрачками, использовать текстуратор кожи и кожаную облегающую шапку, имитирующую лысую голову с шишковатым гребнем и пучками оранжевого меха.
К счастью, инопланетянский концентратор кислорода скрывал нижнюю часть моего лица, делая допустимым весь маскарад – потому что искусственным методом подогнать широкую человеческую челюсть под особенный стандарт джору невозможно, человеческий череп к этому не располагает. Концентратор, конечно же, был фальшивый. Вместо исполнения прямых функций он содержал внутри специальный механический переводчик, который переводил мои чуть слышные реплики на язык джору и выдавал их наружу на нормальной громкости.
Также я носил в ухе устройство для расшифровки языка джору на случай, если со мной захочет поговорить какой-нибудь соплеменник. А обычный переводчик последней модели крепился, как это обычно бывает, к моему воротнику. Он переводил мои реплики с языка джору на стандартный английский; мне все-таки не хватало актерского мастерства, чтобы собственноручно копировать акцент.
Оттачивая движения и жесты, я в свободное время сидел в компьютерной библиотеке корабля и пополнял знания о культуре джору. Также породил я личную легенду, основанную на истории одного мошенника-джору, которого я некогда знал.
Мою новую
При удаче шпики Рэма Махтани или других недоброжелателей ни за что не разгадают мою маскировку. А Барки Трегарт, хоть и осторожен, как черт, догадается о том, кто я такой, только когда уже будет поздно.
Через четыре дня после отправления с Земли я находился в районе Красной Пропасти между Руковом Ориона и Стрельцом. Тут-то я и поймал сигнал SOS на канале субпространственной коммуникации. В это время «Сумасброд» двигался вне обычных векторов, рассекая мерцающие облака межзвездных газов по самому краю галактики. Это место не видело пролетающего корабля лет триста пятьдесят, и вообще никакого крупного твердого тела крупнее кусочка мышиного дерьма – около века.
Автоматизированный субпространственный сигнал маячка был едва заметным, так что я его едва не проглядел. Но приемник «Сумасброда» умудрился взять один из огоньков в пространственный фокус, и я его наконец заметил и подключился. Я помедлил не более секунды, прежде чем выйти на связь.
– Судно в бедственном положении, – сказал я, – подключены ли вы к каналу 6113?
– Мы подключены к каналу 6113. Спасибо за контакт. Голос был отчетливо человеческий, с сильным этническим акцентом, показывающим, что его обладатель – землянин, и дома предпочитает использовать свой родной язык вместо стандартного английского. Так делает множество народу, назло языковой полиции.
Мои приборы показывали, что канал связи очень слабенький. Звездолет, попавший в беду, путешествовал анонимно, как часто бывает в этом районе, полном пиратов. Я и сам, конечно же, летел анонимно. Мой дальномер показал, что тот корабль находится в 154 световых годах от меня по направлению к Стрельцу, за пределами сканирования.
– Судно в бедственном положении, в чем заключается причина подачи сигнала тревоги? – спросил я.
– Корабль на связи, пожалуйста, назовитесь.
Ага, сейчас… Хорошенько сфокусировав свой коммуникатор, этот звездолет теперь может проследить мой гиперстатический псевдовектор полета довольно точно. Если он ни в чем не виноват, я постараюсь помочь. А если это поганцы пираты подманивают жертву, я преподам им хорошенький урок.
Я повторил:
– Сформулируйте причину подачи сигнала тревоги. Меня зовут Хьюго. Я – человек, предприниматель, но по определенными причинам предпочитаю соблюдать инкогнито. – Пускай думают, что я контрабандист. Некоторые из таковых, например, мой друг Мимо Бермудес, не совсем лишены человеческих чувств. – Я могу попытаться связаться с Зональным патрулем и вызвать помощь, если желаете.
В тот же миг судно в бедственном положении активировало свой идентификатор. Дисплей данных на панели передо мной показал его регистрационный номер и пропуск СМТ. SBC-11942, грузовое судно «Шелтока», везущее груз трансактинидов с планеты Шамийа в Стрельце на магистральный заправочный комплекс планеты Лета, Зона 8, Рукава Ориона.