Кольцо судьбы. Том 1

Семёнова Диана

Полковник хмыкнул, потом улыбнулся чуть шире.

– Рано готовиться начала, - сказал он.

– Лучше раньше. Разве нет?

– Да, разумеется, спорт никому не навредит. И сколько пробегаешь?

– Ну, я не знаю, сколько километров, но бегаю один час. С пяти до шести.

– Молодец.

Снова наступила пауза. И это уже начинало напрягать. Всё изменилось. Сегодня полковник не поддерживал разговор и будто контролировал его эмоциональность. А ещё он дистанцировался. Но и в то же время он то и дело поглядывал по сторонам, на меня и сигарету, будто не хотел, чтобы она кончалась, но знал, что, как только это произойдёт, ему надо будет уйти. Он

курил очень медленно, затягивался коротко и подолгу держал сигарету в руке.

– Что-то ещё?
– с трудом сдерживая нервы, спросила я.

– В смысле?
– полковник непонимающе потемнел.

– Что нужно делать, чтобы не умереть в первый же день на базе?

Уилл вздрогнул в усмешке.

– В первый день ещё никто не умирал.

– То есть в последующие дни умирали?

– Ну,- он пожал плечами.
– В буквальном смысле - нет. А с хрипами «умираю» на земле валялись, - причмокнул он, задумчиво закивав.

– А почему этого не происходит в первый день?

– Потому что в первый день нет обучения, вас не заставляют делать что-либо сверх вашей нормы. В первый день проверяются нормы каждого - кто сколько может. А потом уже мы завышаем планку.

– Но всё равно, наверно, существуют какие-то нормативы? Даже для первого дня? Ну, там... лучший результат, средний, худший?

– Да, есть.

– Так и что нужно делать мне сейчас, чтобы показать лучшие результаты через три года?

Уилл перекатил глазами.

– А ты во всём стремишься быть лучшей?
– Я промолчала, ответ был очевиден.
– Ты всё равно не сможешь дотянуться до той планки, что ставится на базе. Для этого тебе придётся два года делать всё то, что там делают. А это невозможно делать в условиях академии. Ты ведь не можешь здесь весь день заниматься? Тебе ещё уроки надо делать и на лекции ходить.

– Хорошо. Но я ведь могу показать наилучший среди худших результат?

Уилл улыбнулся несколько вымученно, будто его раздражало моё упрямство, и оно ему нравилось тоже.

– Бег - лучшая тренировка, - сказал он.
– При беге задействованы все группы мышц, и они держатся в тонусе, если бегать регулярно.

– Но на базе ведь не только бегают!

– Не только.

– Так в чём дело?
– психанула я.
– У вас какие-то особые засекреченные методы тренировок?
– Руссо тихо засмеялся, отрицательно качая головой.
– Тогда, почему вы не можете дать совет?

Он выдохнул, будто сдался.

– Плавать умеешь?
– Я скорчила сомнительную физиономию.
– На базе учат полевыми условиями. И никто не будет сюсюкать, входить в положение. Не можешь больше бежать - подгонят, не можешь прыгать выше - заставят, не умеешь плавать - тебя просто кинут в воду без спасательного круга. Так что, если ты чего-то не умеешь, то учись лучше здесь, где тебя никто не заставляет это делать и не подгоняет.

– Я Вас не об этом спрашивала.

Уилл недовольно чавкнул. Или скорее обречённо и грустно.

– Селин... тебе не надо показывать лучшие результаты.
– Я непонимающе нахмурилась.
– На базе назначаются десять сержантов. Они посменно дежурят по ночам и в течение дня порой оставляются командирами за «главного». Сержантами становятся те, кто показывал наилучшие результаты в течение первой недели.

– И что?
– не поняла я.

– Девушке лучше не быть сержантом, - пояснил Уилл.

Я офигела. Не ожидала от него даже.

– Не знала, что Вы - сексист...

Руссо хохотнул с закрытым ртом.

– Я не сексист. А вот большинство твоих ровесников -

да. Ты стремишься показать своё превосходство над мужчинами - никаким мужчинам это не нравится, но парням твоего возраста особенно. И они не постесняются в проявлении агрессии, чтобы проучить выскочку. Прости, но для них ты - выскочка. Не надо выделяться из толпы и показывать свою силу, по крайней мере, в этом возрасте.

– Что значит «не выделяться»? Если я не буду стараться, то и агент из меня хороший не выйдет. И я не стремлюсь показать превосходство, как вы говорите. То есть я этой цели не преследую. А просто пытаюсь быть старательной. Правильным агентом!

– Можно получать знания и держать их при себе. Молча. Твоим сверстникам не понять всего того, о чём ты говоришь. У них гормоны скачут, и вся жизнь на первозданных инстинктах. И если ты думаешь, что через три года они изменятся, то ошибаешься. На базе всё станет куда хуже. Жизнь на базе значительно жёстче жизни в академии. Здесь у вас неполная изоляция, разрешены межполовые отношения. Не обязательно сексуальные, но парни, по крайней мере, могут дружить с девушками. Все парни, кому ничего не досталось здесь, приходят на базу, где их содержат в более агрессивных условиях и в наибольшей изоляции. Да ещё и их постоянно изматывают, злят. Казармы общие и повсюду соблазны. Парни на базе постоянно злые, хотят только драться и спариваться. Данная система воспитания рассчитана на то, что агент Укуса должен уметь себя контролировать даже в самых жёстких условиях жизни. Но в любой системе есть прорехи, к сожалению. Я тебе говорю по своему опыту - не нужно девушке сержантом становиться...

Я помолчала, жуя свой язык. А потом посмотрела на полковника.

– До Ваших слов я не стремилась к сержантскому званию. Я просто не хотела показывать плохие результаты. Но теперь... я преследую цель - стать сержантом.
– Полковник моргнул, уставившись на меня. Потом засмеялся, качая осуждающе головой.
– Спасибо за советы, - бросила я, пятясь назад. Я собиралась уйти, но полковник меня остановил.

– Селин, - он цыкнул моё имя. Остановившись, я скрестила руки на груди, а Уилл умолк, поглядывая на меня как...

– Хотите сказать, что я дура?

Он вздрогнул в улыбке. Очень милой улыбке, при этом сверкнув орехового цвета глазами.

– Ты - женщина, - сказал он с толикой обречённости, но восхищения в этом утверждении было больше.

– То есть дура, - брякнула я.

– Нет, - заверил он, тихо посмеиваясь. И, видимо, поняв, что я не отступлюсь, решил сделать всё, что было в его силах для облегчения моей участи.
– Бег, отжимания, подтягивания, приседания, пресс. Метод тренировки простой - нет предела совершенству. Если ты сегодня можешь пробежать один час, завтра пробеги полтора, потом два. И так во всём. Постепенно задирай планку выше. И в то же время, если ты, к примеру, решила сделать сегодня тридцать отжиманий, но у тебя не выходит, то не нужно себя насиловать. На увеличение иди постепенно, не заставляя себя. Иди до тех пор, пока не поймёшь, что больше никак не сможешь. И когда поймёшь свой окончательный максимум, ты должна делать его каждый день и ни в коем случае не снижать ни одного пункта. Даже когда тебе плохо, тяжело, ты устала, или у тебя нет времени, ты должна сделать свой максимум. Иначе все полетит к чёрту. Один раз решишь - не сегодня и расслабишься, больше не сможешь повторять каждодневные тренировки.
– Я ничего не ответила, просто вздрогнув в благодарной улыбке. Уилл немного переждал, словно бы не хотел этого говорить...
– Мне надо идти.