Кольцо ведьм
Шрифт:
Мне стало интересно жить, интересно трудиться, интересно учиться. Через год я уже был начальником производства, что, на мой взгляд очень даже творческая должность.
Но время шло, и я стал задумываться, что мною достигнуто. Карьерный рост и рост заработной платы — это не революция в моём внутреннем мире, о которой мне говорила Воля, то есть бесповоротное действие в моей судьбе, это не достижение свободы, это не счастье. Возможно, что-то делаю не так. Вероятно, не на те нужды расходую дар вест. А может, я пошёл по тупиковому пути?
Снова
Прошло больше года после посвящения, и, по всей видимости, те силы, что были мне дарованы вестами, изрядно исчерпались. Ведь мне приходилось жить в системах. У меня вновь стали возникать желания. Мне казалось, я свернул с пути, ведущего к смыслу моей жизни. Хотя я так до конца и не понимал, в чём этот смысл заключается.
Постепенно у меня стала появляться ностальгия по вестам. Особенно часто я вспоминал Дану. Она для меня стала эталоном, женщиной моей мечты. Отныне для меня не существовало других девушек. Я мог с ними общаться, дружить, но более серьёзных отношений не мог себе позволить ни с одной из них. Очень хотелось вновь увидеть Дану. Но не знал, где её искать. У меня была только одна зацепка — дом вест. И я поехал туда. Но, к моему сожалению, по какой-то непонятной причине мне не удалось его найти. Местность оказалась незнакомой и, поплутав часа два, так ни с чем и вернулся домой.
Тем временем руководство нашего участка подписало с телевидением, на мой взгляд, интересный контракт.
Тогда в Москву на год переехала из Ленинграда программа «Музыкальный ринг» с её ведущей Максимовой.
Наш участок должен был изготовить и смонтировать для программы световое оформление. Нам предстояло сделать километры гирлянд, сотни метров неона. Всё это следовало подключить, повесить, плюс собрать много электроники, чтобы свет мигал, переливался, бежал волной и так далее. В общем, мы должны были сотворить световое чудо. Объём работ впечатлял, а опыт работы на таких объектах у нас был невелик. Да и срок отвели весьма сжатый. Поэтому пришлось вкалывать сверх всякой нормы. Компенсировалось это невероятным интересом. И у нашего небольшого трудового коллектива всё получалось как нельзя лучше.
Настало время монтажа, для которого выделили три дня. И вот тогда начался настоящий аврал. Отдыхали только, когда ходили есть. Мы не успевали настолько, что ночью не спали, а продолжали монтаж. На вторую ночь мне нестерпимо захотелось поспать. Я залез на стоящий в студии рояль и накрылся драпировочной тканью. Мне казалось, что здесь меня никто не найдёт. Но через двадцать минут меня отыскал Лёша Карасёв и разбудил.
Что было интересного в том первом монтаже, это то, что, невзирая на усталость, на то, что голова не соображала вовсе, своё дело мы делали безупречно. Сложные электрические схемы подсоединялись без ошибок, хрупкие стеклянные неоновые трубки не разбивали. Когда монтаж завершился, перед нами предстала красота неописуемая: тысячи лампочек
Съёмка велась два дня. В первый день я отсыпался дома, а на второй приехал в Останкино. Мне очень хотелось посмотреть, как снимается программа. Но ожидал я большего, чем оказалось на самом деле. Артисты с близкого расстояния не были столь впечатляющи, как с экранов телевизоров. Мне было интересно не столько их выступление, сколько атмосфера и процесс съёмки.
Когда я сидел на скамейке трибуны и блуждал взглядом по студии, меня словно окатило холодной водой: на другой стороне сидела Дана. Я не мог поверить своим глазам. Мне так хотелось её увидеть, и вот она здесь, рядом. С нетерпением дождавшись перерыва, я пошёл к ней. Она тоже стала спускаться, и мы встретились возле ринга.
— Здравствуй, Дана! — У меня першило в горле от волнения.
— Привет, Малыш!
Было впечатление, будто мы только вчера расстались.
— Мне так много нужно тебе сказать, — начал я.
— Ну, что ж. Говори!
— Здесь есть уютное кафе, пойдём туда, — предложил я. — Если, конечно, ты не желаешь посмотреть до конца съёмку.
— Нет, не желаю. Я здесь только ради тебя.
— Как это?
— Ты ещё задаёшь такие вопросы? Я думала, тебе очевидно моё появление здесь!
— Ну да, конечно. Я должен был уже привыкнуть, что просто так ничего не случается.
— Нет! Ты сам вызвал меня. У тебя стали возникать определённого рода проблемы, и без меня их не решить. Не так ли?
— Вообще ты права.
Я повёл Дану в кафе-бар, который находился в другом корпусе телецентра, в комитете Гостелерадиовещания, что был через улицу Академика Королёва. Но выходить из здания не было необходимости, два корпуса телецентра соединялись между собой длинным подземным туннелем, о существовании которого мне сказал один здешний осветитель.
Тот кафе-бар был интересен тем, что в нём коротали время телевизионные знаменитости.
Мы взяли кофе, пирожные и мороженое и расположились за уютным столиком в тёмном углу зала.
— Ну, Малыш, что у тебя за проблемы? — начала Дана.
— Мне кажется, я сбился с пути!
— А мне кажется, — перебила меня Дана, — ты идёшь верным курсом.
— Но та революция, о которой говорила мне Рада — её нет.
— Как же нет, Малыш, ты что?! Ты изменился и изменился внезапно. После посвящения ты другой человек. Разве ты этого не заметил?
— Да! Но все мои достижения — это то, что меня повысили в должности и выросла зарплата. А я думал, что буду способен на большее.
— Ты и способен на большее. То, что у тебя получается реализовываться в социальной жизни, говорит о твоём высоком потенциале. Ведь у тебя нет цели добиться в жизни сногсшибательного материального состояния и стать, допустим, министром?
— Нет!
— Вот и хорошо!
— Но я не знаю цели своей жизни!
— А почему?
— Вы же мне её не говорите!
— Малыш, ты что? Как мы можем тебе её сказать! Это твоя жизнь! Ты сам должен себе создать цель своего устремления!
— Но вы дали мне понять, что ведаете мою цель. А я её не помню. Тем не менее вы мне ничего об этом не говорите.