Кольцо викинга
Шрифт:
— Это парень далеко пойдет! — громко сказал вдруг кто-то.
— Стопудово! — подтвердил другой. — Этот не даст спуску ни олигархам, ни чиновничьей сволочи!
— Правильные вещи говорит! — заметил третий. — Вот за кого надо голосовать!
— Но он вульгарен, — возразила какая-то женщина.
— Однако люди понимают то, что он говорит, — возразил ей какой-то мужчина. — И им это нравится.
— Он играет на низменных инстинктах толпы.
— Только не говори этого толпе — иначе она тебя размажет по асфальту.
Кто-то засмеялся,
Либералы, стоявшие на помосте, переглянулись. Человечек с бородкой подошел к Ларину и, остановившись рядом, тихо проговорил:
— Молодой человек, мы тоже желаем процветания нашей стране. У нас с вами общая цель. Мы были бы рады, если бы вы…
Георгий передернул плечами. Внутри него словно бы что-то перегорело.
— Извините, — промямлил он изменившимся голосом. — Я…
Он махнул рукой, спрыгнул с помоста, быстро протиснулся через толпу и, сунув руки в карманы куртки, стремительно зашагал прочь.
Душа его была в смятении. Никогда прежде Ларин не интересовался политикой и не ходил на митинги. И ораторствовать никогда не умел. Когда он стоял на помосте и говорил с народом, он словно бы не был собой, а превратился в другого человека.
И ведь как веско говорил, как ловко оперировал цифрами! И откуда они только всплыли, эти цифры? Видимо, прочел в какой-то газете…
…Дьявольщина какая-то!
— Вот так и становятся шизофрениками, — с досадой пробормотал Ларин, поеживаясь от ветра.
На душе у Геры стало еще мрачнее. Причину этой мрачности он не смог бы точно назвать, но когда он втягивал ноздрями задымленный, пропахший бензином воздух улицы, ему казалось, будто в запахе этом есть что-то безысходное. Этот запах был предвестником будущей беды, которая настигнет всех жителей этого города. И не только города.
Погруженный в свои мысли Ларин не заметил, как рядом с ним зашагали двое крепких парней в темных куртках. А заметил лишь тогда, когда они крепко взяли его под руки.
Ларин остановился и возмущенно спросил:
— Что происходит? Кто вы такие?
— Мы ваши друзья, — ответил один из парней.
Гера хотел вырваться, но тут что-то кольнуло его в шею, и он обмяк в руках своих странных провожатых.
2
Придя в себя, Ларин открыл глаза и огляделся. Он обнаружил, что сидит в белой комнате, в чрезвычайно мягком и удобном кресле. Прямо перед собой Ларин увидел лысого человека в инвалидном кресле. Колени инвалида были накрыты пледом, а его светлые спокойные глаза с интересом разглядывали Георгия.
Ларин поднял руки к лицу и потер припухшие веки. Потом посмотрел на лысого инвалида и спросил со странной смесью растерянности и угрюмости в голосе:
— Где я нахожусь?
— В секретной лаборатории, — спокойно ответил тот.
— В лаборатории? — Ларин нахмурился. — Вы привезли меня сюда силой.
Незнакомец покачал головой:
— Это
— Вам?
— Да, нам.
Незнакомец сунул бледную руку во внутренний карман дорогого пиджака, достал удостоверение в красной кожаной обложке, раскрыл его и показал Ларину.
Художник несколько секунд разглядывал удостоверение, потом поднял взгляд на упитанное лицо своего собеседника и пробормотал:
— Значит, вы…
— Да, — кивнул тот и убрал «корочку» обратно в карман. — Теперь вы понимаете, что мы не просто похитители. Мы привезли вас сюда для участия в крайне важной исследовательской программе. Кстати, меня зовут Ренат Рустемович. Но вы можете называть меня Ребус.
— Ребус?
Собеседник благожелательно улыбнулся:
— Да. Друзья и коллеги придумали мне такое прозвище. И оно мне нравится.
Несколько секунд Георгий сидел молча, а потом разомкнул побелевшие губы и гневно произнес:
— Срать я хотел на вашу программу! А также на вашу вонючую Контору и на вас лично!
Он резко поднялся с кресла.
— Сядьте, Ларин! — гаркнул на него Ребус, лицо которого вмиг переменилось.
— Да пошел ты…
Художник повернулся и зашагал к двери. Один из охранников встал у него на пути. Ларин криво ухмыльнулся:
— Значит, вы так? Что ж…
Он сделал вид, что хочет развернуться, но вдруг резко ударил охранника кулаком в челюсть. Охранник, однако, с легкостью увернулся от удара, перехватил руку Ларина, вывернул ее и швырнул художника головой вниз. Ларин с размаху ударился о пол лицом. Удар был настолько силен, что перед глазами у художника всё поплыло, а мгновение спустя он погрузился в темноту.
— Ты что, сдурел?! — рявкнул на охранника Ребус.
— С ним все будет в порядке, шеф, — спокойно отозвался охранник. — Он просто в нокауте.
Холеное, упитанное лицо Ребуса побагровело, и он отчеканил:
— Если ты повредил ему мозг, я лично сдеру с тебя шкуру. Отнесите парня к доктору Кремеру, пусть приведет его в порядок.
Лысый босс отвернулся, вынул из кармана пиджака мобильный телефон, щелкнул по кнопкам и прижал трубку к уху.
— Слушаю вас, — отозвался на том конце профессор Терехов.
— Как обстоят дела? — сухо спросил Ребус.
— Нормально, — ответил профессор. — Жизненные показатели Егора и Эльзы в норме.
— А как Торт?
— Нам удалось стабилизировать его состояние.
— Ясно. Если что-то пойдет не так, немедленно свяжитесь со мной.
— Хорошо.
Ребус отключил связь и сунул телефон в карман. Душу его томили смутные предчувствия, и предчувствия эти нельзя было назвать приятными.
3
Двадцать минут спустя инвалидное кресло Агадамова-Ребуса остановилось возле кушетки. Лысый босс взглянул на лежащего гиганта, одетого в больничный халат, и спросил: