Кольцо

Каммингс Мери

Поставила цветы в вазу на каминной полке — получи­лось красиво. Распаковала вещи Дарры, поставила подставку с мисками на кухне, налила воды. Собака быстро примчалась, жадно похлюпала и, разбрызгивая капли, понеслась обратно.

Мелочи... Быт... Составляющие той жизни, которой Нэнси предстояло жить ближайшие два месяца.

Впрочем, как выяснилось, не совсем той.

— Нэнси, ты сможешь завтра съездить с Джеральдом посмотреть виллы? — спросил Ник, когда она проходила мимо.

— Вообще да... — неуверенно сказала Нэнси, не совсем

понимая, о чем идет речь.

— В девять вас устроит? — поинтересовался сам Дже­ральд.

— Лучше попозже. Мне надо еще с собакой погулять.

— В десять?

— Да. Это нормально.

Выяснилось, что конфеты перекочевали обратно на столик перед Ником, а Дарра сидит у его ног и преданно таращится на него. Судя по валявшимся на столе фанти­кам — отнюдь не бесплодно. Через несколько минут в открытую дверь спальни по­стучала мисс Эмбер — и тут же вошла с папкой в руках.

— Миссис Райан, вот ваше расписание на ближайшие четыре дня. Если будут изменения — я сообщу. — Она по­ложила на тумбочку несколько листков бумаги, сколотых скрепкой, окинула коротким взглядом раскрытые чемо­даны и вышла. На лице женщины невозможно было прочесть ни ее собственного отношения к «миссис Рай­ан на час», ни интереса к разложенным на кровати на­рядам.

Нэнси с некоторой опаской подошла к оставленным бумагам. Она и не предполагала, что обязана будет жить по какому-то расписанию.

Сверху лежало пресловутое «заявление для прессы». Все примерно так, как сказал Ник: «поженились... расста­лись по личным мотивам... решили снова попытаться...». О ней самой не было почти ничего — ни о семье, ни о работе, просто «Нэнси Тревер». Ну и правильно... кто она, в конце концов, такая?..

Расписание состояло из трех пунктов. Завтра — осмотр вилл. Послезавтра в 13:00 — деловой ленч в «Браун Пала­се» с мистером Ферленом (см. прилагаемый материал). Через два дня — благотворительный бал-аукцион в Чика­го, вылет в 6:00 утра.

«Прилагаемый материал» содержал данные о мисте­ре Ферлене, с которым предстояло завтракать. Вдовец пя­тидесяти пяти лет, жена умерла полгода назад; на завтра­ке, очевидно, будет с дочерью Кэтрин, двадцати четырех лет, которая после смерти матери выполняет функции хо­зяйки дома. Придерживается умеренно-консервативных взглядов. Круг увлечений — горнолыжный спорт, лошади (в том числе скаковые).

— Ну что, разобралась? — Ник появился в дверях так неожиданно, что Нэнси вздрогнула. Он был по-прежне­му босиком, без пиджака и галстука.

— Да... тут только не написано, когда мы вернемся и Чикаго.

— После бала, ночью.

— Нужно, чтобы кто-нибудь собаку вывел — она не может целый день не гулять.

— Ну, скажешь Джеральду, — беспечно пожал он пле­чами, прошел в спальню, уселся на кровать и огляделся. — Кстати, ты особо не распаковывайся, мы послезавтра, на­верное, уже переедем.

— А я... — нерешительно начала Нэнси, — я могу вооб­ще что-то Джеральду говорить?

— Ты о чем? — удивился Ник.

— Ну, сегодня

я даже не знала, можно ли его попро­сить позвонить тебе... когда этот тип меня не пускал, у меня не было твоего телефона.

— Телефон я тебе сейчас дам. А Джеральд ведает у меня всеми, так сказать, бытовыми вопросами — и, естествен­но, должен выполнять твои указания. Если что-то будет не так — он просто скажет.

— А он знает про контракт? — невольно вырвалось у нее.

— Нет. Никто не знает, кроме нас с тобой и мисс Эм­бер. И... желательно, чтобы ты тоже никому об этом не говорила.

Нэнси не представляла, как вообще можно было бы кому-то сказать: «Вы знаете, мой муж меня нанял на два месяца...» Вдруг вспомнила про шоколадки и, сорвавшись с места, выскочила из комнаты.

В гостиной, слава богу, все выглядело благопристой­но. Дарра, устав и пресытившись, спала на диване и на оставшиеся конфеты не покушалась. Тем не менее Нэнси убрала блюдо наверх и вернулась в спальню.

— Ник, пожалуйста, не давай собаке так много шоко­лада, — начала она с порога — и тут обнаружила, что он, бесцеремонно открыв ее шкатулку с украшениями, изуча­ет содержимое.

— Я ей всего штук шесть дал... или семь... О! А это я делал! — Он с улыбкой достал подвеску с аметистом и по­качал на пальце.

— Для собаки это много.

— Ну, она так смотрела...

— Не надо, — повторила она. — У нее желудок может расстроиться. И что тебе нужно в моей шкатулке?

— Ничего... просто так смотрю. Ты же знаешь, я люб­лю камни. Кстати, кольцо у тебя сохранилось?

— Что?

— Ну, обручальное кольцо?

— Нет.

— Выбросила? — спросил Ник так легко, словно речь шла о грошовой бижутерии.

— Нет. Продала.

— И много дали? — усмехнулся он.

— Полторы тысячи.

— Продешевила.

— Сама знаю. Деньги очень нужны были. Дарра под машину попала. Ногу сломала, бедро, операцию пришлось делать, а потом я еще девочку нанимала, сидеть с ней... — Нэнси поймала себя на том, что чуть ли не оправдывает­ся — хотя какое ему дело?!

—Ладно, завтра принесут образцы — выберешь новое, — небрежно отмахнулся он и добавил, словно объясняя: — Ты — моя жена.

«На два месяца», — подумала она и спросила, чтобы сменить тему разговора:

— У тебя ноги уже не болят?

— Нет. От этой штуки быстро проходит. Мне еще мас­саж сейчас предстоит, ты подождешь с ужином?

— Ладно, я пока с собакой схожу. Только переоденусь.

Все так обыденно, словно они уже много лет вместе, словно не только вчера Ник неожиданно снова ворвался в ее жизнь...

Увидев, что он не понял намек и не собирается дви­гаться с места, Нэнси выбрала в шкафу джинсы со свите­ром и кроссовки (может, миссис Райан такое носить и не положено, но гулять с собакой в сапожках на каблуках — это тоже не сахар!) и направилась в сторону ванной. Ко­гда она проходила мимо Ника, он внезапно ухватил ее за предплечье и притянул к себе.