Колдовская компания
Шрифт:
– Я потерял все, Гаст: отца, мать, друзей, Авориэн, малыша… Да и самого себя я тоже потерял – я оказался совершенно не тем, кем себя считал. Хочу немного побыть один, подождать, пока все утрясется.
– Не всех друзей, – Гаст протянул хрустальный кулон. – Это мой. У отца остался твой. Я, с твоего разрешения, хочу оставить его себе.
Я коротко кивнул, принял кулон и в ответ отдал ему еще один.
– Лайтфеловский, – я потянулся за двумя бокалами и вином.
– Знаешь, – заметил Гаст. – Тебе, наверное, все еще непонятно, почему пару лет
– Да нет, Гаст. Уж после вчерашнего Совета мне все яснее ясного… – я омрачился. – Я действительно совершил непростительную ошибку, когда помогал ей сбежать из светлой обители. Те светлые маги… После этого она стала бояться меня, а до этого как-то оставалась наивно доверчива, хотя слышала, на что я способен…
Я прикусил губы. Мне было горько.
– Ты прав, – Гаст вздохнул. – А еще, она уже тогда знала, что ждет от тебя ребенка, и запаниковала. Боялась, что если останется с тобой, ее малыша ожидает судьба, похожая на твою… Поэтому мы уступили ее мольбам и исчезли, ничего тебе не сказав… «Веселое» оказалось времечко, а когда пришел срок, Инведнис чуть в обморок не упал, когда принимал малыша.
– Инведнис? – я уставился на Гаста.
– Ну да, нас угораздило оказаться в этот момент в каком-то безлюдном месте. Ночь, кругом степь и полная луна. Скит наколдовал воду, я ее грел, ну, а Инведнису досталось самое ответственное. К счастью, все прошло хорошо.
Гаст посмотрел на мою скисшую физиономию, и его полушутливый тон вновь стал серьезным.
– Думаешь, мы совершили ошибку, не сообщив тебе?
– Может быть, Гаст. И если бы не события в темной обители, я более чем уверен в своей правоте… Авориэн бы смирилась, а появившийся малыш скорее сблизил бы нас… Впрочем, хватит говорить о минувшем. Я знаю, что Бэйзел поведал Лайтфелу о первой обители, а тот, соответственно, Игниферосу. Какие у него планы теперь?
– Игниферос, похоже, собирается остаться у нас, – произнес Гаст. – Теперь у него грандиозные идеи насчет первой обители. Поговаривают даже о переселении. Но, судя по рассказу Бэйзела, там много чего надо восстанавливать.
Я кивнул и описал то, что успел увидеть.
– Придется восстанавливать почти все с нуля. Хотя, как ты говоришь, Гаст, у вас в обители лучшие маги по материализации. Хотя я предпочитаю все натуральное.
Гаст засмеялся.
– Я, как ни странно, тоже. Думаю, материализацией воспользуются только в случае если рядом не окажется источника строительного материала. Ты видел поблизости какие-нибудь предгорья.
– Нет – нам открылся только вид на бухту.
Так, за неспешной беседой, мы просидели до самого рассвета. Я затушил уголья в камине. Забросил вещи в сумку, и мы вместе спустились с башни. Я наскоро оседлал Шэда, выехал с Гастом за ворота, и мы направились по дороге, ведущий через Мидл к светлой обители. Через полчаса я остановился. Гаст посмотрел на меня и протянул руку. Я пожал ее, а потом открыл портал.
– Возвращайся скорее!
– Постараюсь.
Шэд
Перед нами стоял бревенчатый дом, много веков служивший прибежищем Ментепера. Но кто знает, где на самом деле проводил он все это время. Я зашел в дом. Неспешно осматривал одну за другой комнаты, в надежде найти что-нибудь касающееся первой обители. Весьма скромную библиотеку оставил напоследок и только поздним вечером принялся за нее. Несколько дней назад я уже заглядывал сюда в поисках книги по гипномагии. Тогда мои поиски увенчались успехом. Но всю библиотеку я тогда просмотреть не успел.
Я разжег камин, принес с кухни вина и каких-то сухарей, показавшихся мне вполне съедобными, и принялся пересматривать книги. Магия, магия, магия… Но на этот раз мне нужна была не она, что не помешало, однако, отложить несколько любопытных томов. Где-то в середине ночи в комнату проскользнул Шэд, вновь сбросивший лошадиный облик. Он так часто делал это, что я уже привык. Зверь улегся у ног и принялся лизать мне ступни – я давно сбросил ботинки.
– Шэд, прекрати – щекотно, – я склонился к нему и приласкал. – Послал бы тебя в лес поохотиться, если б не знал, что ты не ешь ничего, кроме хорошего овса.
Через миг мои пальцы ощутили легкое покусывание и довольное ворчание. Я вернулся к книгам.
Дрема сморила меня перед самым рассветом, когда осталось меньше десятка фолиантов.
– Я догадывался, что найду тебя здесь! – произнес чей-то голос.
Сон мигом схлынул – на пороге библиотеки стоял Игниферос. На его лице пламя догорающих свечей освещало усмешку. Я поежился: огонь в камине угас, осенние ночи стали уже довольно прохладными, а под босыми ногами уже не ощущалось теплого бока Шэда. Игниферос, словно угадав, зажег заклинаньем камин.
– Что ты ищешь, Тэрсел? – он шагнул к столу, пододвинул одно из тяжелых, грубо сколоченных кресел и сел напротив. – Наверное, что-то вроде этого.
На середину стола лег небольшой том с несколько потрепанной обтянутой темно-синей кожей обложкой. Я взглянул на нее, но никакого названия там не имелось.
– Что это? – я нахмурился.
– Скажи прежде, что ты ищешь.
– Осталось слишком много вопросов. Хотелось бы найти ответы хотя бы на часть из них.
– Тогда, возможно, эта книга тебе поможет.
Я протянул к ней руку, но ладонь старика легла на том, не позволив взять.
– Почему ты еще здесь, Тэрсел? Гаст сказал, что ты уехал вчера.
– Разве я должен был уезжать сразу же после Совета? Не помню, чтобы мы оговаривали какие-то сроки.
– «Чем скорее, тем лучше».
– Ну, разумеется, – я презрительно фыркнул. – Так что же это?
– Кое-какие записи твоего отца.
Меня покоробило от его слов и, увидев усмешку на его губах, я не остался в долгу.
– Неужели? Как же они попали к тебе, дядя?